— Глядеть на себя в зеркало нужно до тех пор, пока не захочешь сам себя. Если не захотел, значит, макияж наложен неправильно.
Нарцисс… Обычно с цветами сравнивают женщин — самая древняя на земле банальность. Но Бэт, как бы мне ни хотелось быть оригинальной, тоже ассоциируется у меня с цветком — с пряным запахом, ломким стеблем, из тех, что невозможно вплести в венок или пристегнуть к букету таких же. Таких же просто не существует. Он единственный в своем роде. Единственный и одинокий. Черный нарцисс с яркой сердцевиной, меняющей цвет от золотисто-желтой до темно-багровой.
Глядя на него, я начинаю понимать индусов, которые украшают своих бронзовых божеств гирляндами пахучих цветов, кропят им ступни медом, молоком и топленым маслом.
Ей-богу, порой мне тоже хочется все это с ним проделать…
Фокус с фотосессией удался: Бэт щелчком отправил окурок за окно, потянулся и спрыгнул с подоконника.
— Хватит, хватит, — сыто-ворчливо пробормотал Черный Нарцисс, потирая плечи с выступившими от ночного воздуха пупырышками 'гусиной' кожи. — Надо брать не количеством, а качеством. — Он плюхнулся на диван и придвинул к себе телефон. — Можно, я по межгороду позвоню? Недолго.
— Звони, конечно. Айви?
— С Айви я по 'асе' вдоволь наговорился. К тому же с ней я не позволяю себе подобных шуточек. Даже странно бывает, знаешь ли, обозревать собственное невесть откуда вылупившееся благородство.
— Ага, — поддакнула я ему. — Помню твой пост в 'жж' по поводу ее возможного приезда: 'Пошел шарить по углам в поисках чести и совести. Кста, не продаст кто-нить эти два полезных качества? Возьму с удовольствием, если не дорого. Мне и б-ушные подойдут…'
— Похвально, похвально, что ты не только почитываешь мой журнал, но еще и заучиваешь, как классика… — Он набрал код Москвы и телефонный номер. — Ирина? — Я едва сдержалась от изумленного междометия: настолько по-другому зазвучал его голос. Интонации стали медленными, сухими и неживыми. — Извини, что так поздно. Хочу попрощаться, спасибо за все… — Мне было слышно, как женщина на том конце трубки, видимо, ничуть не удивленная и не оскорбленная звонком в два часа ночи, взволнованно о чем-то спрашивает. — Какое это имеет значение?.. Ну, если тебе так интересно, то я стою сейчас на подоконнике… На своем собственном, чьем же еще?.. Да, шестой этаж, я никуда не переезжал с момента нашей последней встречи… Не говори глупости, как же ты приедешь? А твоя работа?.. Сколько стоит день моей жизни? Ну, сколько можно задавать один и тот же вопрос? Столько, сколько ты не заработаешь за год, потому что день моей жизни, час моей жизни — это вечность боли. Которую ты, к твоему счастью, не то что испытать, даже представить не сможешь… Ну, хорошо, хорошо. Я действительно звоню, чтобы попрощаться: ты славный, добрый человечек, и я тебе многим обязан… Не надо утренним поездом… и ночным самолетом не надо… О боже ж мой! — Он издал долгий стон, бесконечно усталый и сокрушенный. — Я уже жалею, что позвонил… Хорошо, обещаю! Ничего не буду предпринимать до твоего приезда. Ты длишь мой ад… Не срывайся завтра, дождись выходных… Как-нибудь вытерплю… Да, я уже слез с подоконника… и закрыл окно… И тебе спокойной ночи! Жду.
Он повесил трубку.
Я молчала, не зная, какая реакция будет наиболее уместной.
Дойдя до клетки с Модиком, Бэт просунул сквозь прутья пальцы и ущипнул мирно дремавшего крыса за хвост. Тот запищал, взывая о помощи и защите.
- 'А то, что совестью зовем, не крыса ль с красными глазами? Не крыса ль с красными глазами…' Ирка, она более чем прилично зарабатывает, — пояснил он. — Ей ничего не стоит сгонять из Москвы в Питер и обратно. Конечно, у Атума всегда можно попросить бабла, но, видишь ли, не задаром. А Ирка — она старше меня на восемь лет, отличная баба, абсолютно бескорыстная.
Он долго устраивался поудобнее на своей тахте, то накрываясь одеялом с головой, то укутывая лицо волосами, подтягивая колени к груди… потом затих.
КАРТИНА 5
Входит Бьюти. Объявляет: "Как вы думаете, есть ли смысл в том, чтобы жить ради секса?" Размашисто пишет на заборе: "СЕКС…???"
Появляется Айви. Читает, задумчиво пожимает плечами.
АЙВИ: Для кого-то это может быть приемлемо. Так же, как и жить, чтобы хорошо покушать, к примеру. И в этом нет ничего плохого или низкого. Это классно. Если ничто другое в этой жизни не долбает…
Пошатываясь, входит Энгри.
ЭНГРИ (одобрительно хохотнув): Вполне! Вот я — живой (пока!) пример.
Другие участники форума заполняют сцену. Все оживленно высказываются по заданной теме.
ДАКСАН: В результате сексуальней неудовлетворенности может произойти гормональный сдвиг, а это прямой путь к депрессиям и суициду. Но вообще-то, все зависит от интеллектуального уровня человека — солидарен с Айви.
МОРЕНА: Ради одного секса? Конечно же, нет. Если секс — одна из составляющих любви — другое дело…
БЬЮТИ: Я раньше такую теорию строил: почему суицид так сильно распространен среди девственников? Они еще не знают, ради чего стоит жить. А потом понял, что это глупо.
ЭСТЕР: Нельзя жить без смысла, бездарно, без цели, а без секса — просто жить сложнее, вот и все. Мне так кажется.
ЕДРИТ-ТВОЮ (ему около тридцати, длинноволосый, нечто среднее между панком и хиппи): Скоро Боженька просечет, что мы сексом злоупотребляем, и лишит нас столь приятной функции. И будем мы размножаться делением и почкованием.
КАТЁНОК (девочка лет пятнадцати, наивное и милое лицо): Секс и ему подобные животные радости — для 'жизнелюбов'! Не для нас…
КРАЙ: Секс есть, а смысла жизни все равно нет!!!
Входит Бэт. Усмехаясь, ждет, пока все выскажутся.
БЭТ: У меня восхищение подобными радостями почему-то проходит через пять секунд после завершения самого процесса. Неправильно я поломанный какой-то, наверное…
Бэт находит глазами Айви, улыбается ей и кивает. Все расходятся, оставив их на сцене вдвоем.
БЭТ: Привет…
АЙВИ: И тебе тоже.
БЭТ: Как тебе дискуссия насчет секса?
АЙВИ: Морфиус как-то на эту тему хорошо выдал: "Не забывайте все-таки, для чего это было придумано Господом Богом. Если б у спермы спросили, зачем она покинула свое хранилище, она бы ответила одно: 'Ребята, как пройти к яйцеклетке?'"
БЭТ (с хохотком): Да, неплохо. Респект! Может, перенесем эту животрепещущую тему в физическую реальность?
АЙВИ: Это как?
БЭТ: Приезжай! Будем проверять опытным путем, стоит ли жить ради секса.
АЙВИ: Но ты же только что высказался, что восхищение от подобных занятий у тебя минимально?..
БЭТ: Сражен вашим замечанием, бьющим прямо-таки не в бровь, а во все наличествующие глаза. Впрочем, легко парирую: так это ж с другими!
АЙВИ: Откуда ты знаешь, как будет со мной?
БЭТ: Знаю. Ты необыкновенная.
АЙВИ: Сдается мне, ты тоже.
БЭТ: А як же! Я — садо-мазохист. Бисексуал. Фетишист. Гот. Неофил-сатанист… Ничего не забыл, кажется?
АЙВИ: Супер! Я просто тащусь от тебя, аки удав по стекловате… А я зоофилка.
БЭТ: Как это мило. Кошечки и собачки?
АЙВИ: Обижаете. Большие кошки. Леопарды и снежные барсы.
БЭТ: Ого! В зоопарке подрабатываешь?
АЙВИ: В цирке. Дрессировщицей.
БЭТ: А меня — слабо укротить? Ну, пожалуйста!
АЙВИ: Это не ко мне. Это к тем, кто работает с кенгуру. Или с кроликами.
БЭТ: Унизить желаете? 'Отворачивается, чтобы скрыть набежавшую слезу, и шмыгает носом…' А я вот подумал-подумал, и не обиделся!
АЙВИ: И правильно. Я просто показываю, что у меня есть зубы.
БЭТ: В придачу к глазам, губам, волосам, бедрам, ляжкам… и прочим восхитительным частям тела? 'Покусывая пересохшие от волнения губы'. Не девушка, а мечта!..
АЙВИ: Ну, я вообще польщена и вся раскраснелась…
БЭТ: Жаль, что я не вижу. Рискуя быть жестоко побитым деревянными подошвами передних ног, предположу, в свою очередь, что никакая ты не дрессировщица. А… курьер.