— Это было послание, — сказал он. — Белый свет сон-времени кристаллизовался, настали тишина и ясность, а затем прозвучало послание. «У человека есть надежда, — сказали они. — Запомни: секрет человеческого бессмертия лежит в вашем прошлом и в вашем будущем». Так они сказали. Мы должны найти этот секрет. Если мы будем искать, то разгадаем тайну жизни и спасемся — так сказали мне Эльдрия.
Он, наверное, понимал, что мы ему не верим. Я кивал, как дурак, а Бардо не отрывал глаз от стойки, как будто завитушки розового дерева представляли для него особый интерес. Он обмакнул палец в пивную пену, сунул его в рот и громко чмокнул.
— Глупые юнцы, — сказал Соли и добавил, что Эльдрия, зная цинизм и безверие человеческой натуры, позаботились о подтверждении, предсказав последовательность сверхновых, долженствующих взорваться в Экстре.
— Разве это возможно — предсказать случайный процесс? — спросил я.
— А разве звезды в Экстре взрываются спонтанно? — спросил, в свою очередь, Лионел.
— Ну разумеется, — ответил Бардо.
По правде сказать, никто не знал по-настоящему, что происходит в Экстре. И что такое сам Экстр. Отдельный участок галактики, расширяющийся во всех направлениях? Или совокупность нескольких таких участков, спонтанных карманов адского пламени, вспыхивающих один за другим и связанных непостижимым для нащих астрономов образом? Никто этого не ведал, и никто не знал, скоро ли взорвется маленькое солнце Ледопада вместе со всеми остальными звездами, положив конец разнообразным эсхатологическим прогнозам.
— Откуда вы знаете, что мы вообще что-то знаем? — осведомился Соли, глотнув виски. — Откуда известно, что моя память — реальность, а не галлюцинация, как утверждают некоторые дураки? Да, ты сомневаешься в моей истории, и ничто не докажет тебе ее правдивость, хотя ты и доводишься Жюстине племянником. Но вот что сказал мне Главный Акашик[3]: он сказал, что блок аудиозаписи чист. Корабль подавал информацию непосредственно на мой слуховой нерв. По-твоему, мой корабль тоже галлюцинировал?
— Нет, Главный Пилот. — Я начинал ему верить. На авторитет акашиков я полагаюсь полностью. Каких-нибудь полгода назад, завершив свое первое самостоятельное путешествие по мультиплексу, я сам предстал перед ними в студеный день глубокой зимы. Я помню, как сидел в затемненном кабинете Главного Акашика в шлеме депрограммирующего компьютера на голове, потел и ждал, когда подтвердится истинность моей памяти и моих маршрутов. У меня не было причин для страха, и все-таки я боялся. (Когда-то, во времена Тихо, мой страх был бы оправдан. Громоздкие старинные шлемы запускали протеиновые волокна сквозь череп испытуемого в мозг. Истое варварство! Современные шлемы — как утверждают акашики — моделируют коммуникации синапсов мозга голографически, «считывая» таким образом память и личные функции. Предполагается, что этот метод совершенно безопасен.)
Бардо громко пукнул (это часто случалось с ним, когда он нервничал или трусил) и спросил:
— И вы полагаете, что целью предстоящего поиска будет эта… тайна Эльдрии, не так ли, Главный Пилот?
— Эсхатологи назвали эту тайну Старшей Эддой, — сказал Соли, отступив подальше от Бардо. — И поиск действительно будет объявлен. Завтра, во время нашего посвящения, Хранитель Времени огласит свою волю.
Я поверил ему окончательно. Мой дядя, Главный Пилот, сказал, что будет поиск, и мое сердце забилось где-то в горле, словно судьба постучалась кулаком в двери моей души. В мозгу возникли самые дикие мечты и планы.
— Если бы нам удалось доказать Гипотезу Континуума, — выпалил я, — поиск завершился бы успешно и мы нашли бы вашу Старшую Эдду.
— Не называйте ее моей, — сказал Соли.
Должен сознаться, я не понимал Главного Пилота. То он заявляет, что некоторые вещи человеку знать не положено, то с явной гордостью стремится проникнуть в величайшую тайну. А в следующий момент хмурится и сожалеет о своем открытии. Очень уж сложный он человек — я знал только одного, кто превосходил его сложностью характера.
— Мэллори хотел только сказать, — вставил Бардо, — что он, как и все мы, воздает должное усилиям, которые вы затратили, стараясь доказать Великую Теорему.
Я имел в виду совсем не это.
Соли посмотрел на меня пристально и сказал:
— Кто не мечтал доказать Гипотезу Континуума.
Гипотеза Континуума (иначе Великая Теорема) — это недоказанное следствие теоремы фокусов Лави. Она гласит, что между любыми двумя точками входа дискретных множеств Лави существует взимооднозначное соответствие. Проще говоря, от одной звезды к другой можно попасть за один-единственный ход. Это величайшая проблема мультиплекса и нашего Ордена. Когда-то Соли, будучи ненамного старше меня, чуть было не доказал Гипотезу, но отвлекся, поспорив о чем-то с Жюстиной, и забыл (как уверял он) изящный ход своей мысли. Воспоминание об этом не давало ему покоя, и он накачивался своим ядовитым виски, стремясь к забвению. (Голова у пилотов, как часто напоминал мне Бардо, лучше всего работает в молодости. Затем мозговые клетки начинают отмирать, а омоложение, которому мы все периодически подвергаемся, в этом отношении несовершенно. С возрастом мы постепенно глупеем — отсюда виски, тоалач или публичные женщины.)
3
Акаша — в индийской философии эфир, где записывается все когда-либо происходившее в мире.