- Он так ничего и не сказал про каххум, давай спрошу?
Лео слишком явно хотел быстрей развеять впечатление от рассказа. Он так и не мог позволить себе уровнять собственное горе и горести «презренного» орка. Марианна тоже хотела забыть про рассказ, но по другим причинам - слишком уж он разбередил собственные воспоминания, поэтому сразу согласилась:
- Да. Давай спроси.
- Каххум Гоосаар..., - ломая язык, заговорил эльфенок.
Рассказ опять оказался не короткий, Марианна успела отойти к наготовленной куче сухого валежника, набрать веток и подкинуть в костер. Огонь, получив новую порцию пищи, ожил, и веселые огоньки поползли по веткам, пробуя их на вкус. Пламя билось вокруг чернеющих деревяшек и отодвигало ночь дальше, к лесу.
Там, за кругом света, вдруг раздались страшные звуки. Совсем недалеко в лесу дрались звери. Рычание, визг, клекот наполнили лес. Дети вскочили и, со страхом вглядываясь в темноту, жались к костру.
- Что это? - голос у Марианны дрожал.
- Звери.
Пытаясь не показать, что ему тоже страшно, эльфенок схватил из костра горящую ветку и шагнул в темноту.
- Нет! - закричала девочка и схватила его. - Не ходи...
Орк с другой стороны костра превратился в зверька, он пригнулся, оскалился, страшно выставив верхние клыки, одна рука сжимала топорик, другой он схватил мешочек на груди. Из горла его вылетали странные клекочущие звуки.
Схватка в темноте была недолгой, рычание, вдруг, перешло в вой, но его перекрыл страшный нечеловеческий голос. На непонятном языке на весь лес прозвучало слово, от которого даже пламя костра дернулось в сторону. Марианна почувствовала, как с плеч вниз побежали мурашки, руки безвольно повисли и она, мгновенно ослабев, присела. Даже ей, неискушенной деревенской девчонке было понятно, что это было колдовство.
Мальчишки пережили заклинание легче - у Горзаха только дернулась рука с амулетом, и тарабарщина стала громче. Леонойль же словно повзрослел - лицо его затвердело, глаза засверкали, рука сжимала горящую ветку, словно меч. Марианна вдруг отчетливо поняла - перед ней стоит хоть и маленький, но настоящий первородный эльф.
После колдовского заклинания зверь заскулил, всхлипнул и все стихло.
Ребята понемногу отходили. Лео повернулся и бросил обгоревшую ветку в костер, потом повернулся к орку и поддразнил:
- Что, струсил?
Тот тоже ожил, распрямился и отпустил амулет. Однако разукрашенный топорик из рук так и не выпустил. Присев, он положил его рядом с собой и только после этого ответил. Короткая фраза из одних шипящих звуков, похоже, была обидной, потому что эльфенок взвился и что-то залаял в ответ на языке орков. Лео даже подскочил к Горзаху, выкрикнув последние слова прямо ему в лицо. Тот, к удивлению Марианны, не стал отвечать, а только довольно засмеялся.
- Ребята, прекратите! - она потянула эльфа за рубашку. - Садись. Я прошу, не ругайтесь. Мне так страшно...
Она жалась к костру и постоянно крутила головой, вглядываясь в темноту за кругом света.
- Что это было?
- Не знаю, - пожал плечами эльфенок. - Какой-то лесной дух схватился со зверем. В лесу много чего скрывается. Даже мы, эльфы, не все знаем.
Орк пробормотал что-то свое.
- Он тоже так думает, - перевел Лео.
- Как вы думаете, оно ушло?
Ни тот, ни другой не ответили. После произошедшего в лесу наступила тишина, лесные звуки, бывшие до этого фоном, совершенно исчезли, словно все обитатели разбежались или спрятались. Они еще посидели, думая каждый о своем, но усталость брала свое - сначала эльфенок, а потом и остальные, начали зевать. Первым не выдержал Горзах, пробормотав что-то, он отодвинулся от костра и, свернувшись, словно зверек, улегся прямо на траву. Через минуту он уже спал. Не долго думая, его примеру последовал Лео - он расстелил плащ и, растянувшись, сонным голосом посоветовал Марианне:
- Не трясись, уже. Прошло все, лес есть лес. Лучше ложись спать.
Девочка вдруг вспомнила, что она так и не узнала, кто такая Каххум, но маленький эльф уже спал, и она не стала будить его. «Завтра узнаю», - подумала она и незаметно, прямо сидя, провалилась в сон. Через полчаса проснулась - затекла рука - завернулась в плащ и снова заснула у тлеющего костра.
Рысь доползла до ручья, выбрала пологий спуск и сползла к воде. По-кошачьи беззвучно она начала лакать холодную воду. Напившись, она сделала то, что ни одна кошка в мире не будет делать по собственному желанию - она поднялась и, шатаясь, вошла в заводь за большим камнем. Когда вода достала ей до лопаток, она присела и погрузилась под воду полностью, даже кисточки исчезли. Вынырнув, кошка пару раз лихорадочно вздохнула и снова ушла под воду. После того как она три раза повторила процедуру, рысь вышла на берег, нашла уголок чистой травы, отряхнулась и начала валяться. Она терлась и кувыркалась, пока на морде и боках не исчезли темные пятна подсохшей крови.