Потом его и Весу все-таки позвали. Как только он подошел в круг, братья схватили его, отобрали саблю и ремнем прихватили руки к телу. Соболь совершенно не ожидал такого и даже не сопротивлялся, удивленно раскрыв глаза, он смотрел, как отец и мать совершают ту же процедуру с Весой.
- Мама, вы что? - расплакалась сестренка.
- Тише, милая, - Шана аккуратно завязала платком рот дочери. - Это для вашего спасения.
Братья попытались и Радану завязать рот, но тот начал сопротивляться и даже укусил Тробина за палец.
- Прекрати, идиот, - уговаривали его братья. - Потом спасибо скажешь.
На помощь пришел отец, и они втроем все-таки замотали ему рот.
- Слушай, - отец говорил горьким, каким-то старческим голосом. Радан никогда не слышал, чтобы он так разговаривал. - Сейчас мы вас спрячем, а потом, когда все закончится, вы выберетесь и пойдете к Князю. Он ваш дед и придумает, что делать. Все, не вздумайте орать, а то вас найдут.
Медведь повернулся к остальным.
- Прощайтесь. Времени нет.
Мать подошла к связанным и холодными губами прикоснулась к их лбам:
- Простите, дети. Это из-за меня.
Братья схватили Радана и Весу и бегом понесли к старому пустому колодцу. Раньше, когда горный ручей еще не завернули к дому, там брали воду. Он периодически пересыхал, и поэтому его забросили.
По наклонным, связанным из жердей лестницам ребят по очереди спустили вниз. Потом сверху кто-то бросил соломы, Тробин разложил ее по разным сторонам и уложил Весу и Радана, потом накрыл их все той же соломой.
- Лежите, - ласково произнес он. - Помните, что вы - Медведи. Нож вот.
Тробин сунул нож под бок Весе.
- Освободишь его, только когда все уйдут. Не раньше, а то еще в драку полезет, а вы должны выжить.
Лестница заскрипела, и все стихло, звуки сверху совершенно не попадали в колодец.
От невыносимой несправедливости Соболь не мог даже заплакать. Как могли с ним так обойтись родные люди? Как пережить такой позор - они сейчас там бьются, а он... Как девчонку. Радан попытался вытянуть руки из-под ремня, однако братья постарались на славу. Не в силах мириться с таким беспомощным положением он зарычал и, психуя, с такой силой закусил губу, что почувствовал во рту вкус крови.
Приступ бессильной ярости опустошил его, он заплакал, радуясь тому, что никто его здесь не видит. Нервное напряжение боя и последующего позорного связывания сменился слабостью, и он вдруг незаметно для себя провалился в сон.
Проснулся Соболь от шума. По лестнице кто-то спускался. Он сразу понял, что это кто-то чужой. Лестница скрипела совсем не так, как когда по ней поднимались грузные братья. Радан открыл глаза. Когда он ворочался, набросанная на голову солома немного разъехалась, и он мог одним глазом видеть светлый круг неба вверху.
Тот, кто спускался, на миг попал в поле зрения. Хорошо разглядеть Соболь не успел, заметил только безрукавку мехом наружу и меховую же лохматую шапку. Мелькнула глупая мысль о зиме - такие шапки горцы носили только тогда, когда леса засыпало снегом - но её тут же сменило осознание того, что никого, кто остался там, наверху, уже нет в живых. Раз в колодец спускается кочевник, значит, все защитники мертвы.
Зашуршала солома - враг спустился на засыпанное каменное дно колодца. Шипя и присвистывая, степняк вполголоса ругался. Мать немного учила Соболя своему языку, и по бормотанию он понял, что тот плохо видит в сумраке ямы после света дня наверху.
Тело затекло от лежания на камнях, но Радан не шевелился, чтобы не привлечь внимание. Вдруг его пронзила мысль - сестра! Судя по звукам, кочевник как раз находился в противоположном углу, там, где должна лежать Веса. Соболь осторожно пошевелил головой, стараясь расширить обзор.
«Нашел!» - понял он, увидев, как степняк наклонился и начал быстро раскидывать солому. И действительно, через минуту тот с радостным криком выдернул и забросил на плечо девочку. Соболь уже хотел вскочить, но тут его глаза встретились с глазами сестры. Нет, лежи - умолял взгляд. Радан и сам понимал, что, вскочив сейчас, ничем не поможет - погибнет быстрее, чем сможет просто укусить врага.
Тысячи раз потом он проклинал свою слабость. Надо было лучше погибнуть!
Обрадованный находкой степняк не стал больше ничего искать. Так, с девочкой на плече, он стал осторожно подниматься наверх. Как только похититель исчез, перевалившись за борт колодца, Соболь пополз к месту, где лежала сестра, он помнил, что Тробин оставлял там нож.
Долго, очень долго он ползал по дну колодца, разгребая лицом отсыревшую солому. Нож он, в конце концов, нашел, тот отлетел, когда кочевник забирал Весу и лежал почти на середине. Но еще дольше он резал сыромятный ремень. Брат связал его по-быстрому - обмотал ремень вокруг рук и затянул на спине. Из этого положения Радан смог взять нож, но резать никак не удавалось. Кое-как он изловчился и закрепил нож между камней пола, потом, ерзая всем телом, перепилил ремень.