На мгновение перед глазами расплылись разноцветные круги, но, когда зрение восстановилось, машин и след простыл. Лишь издалека раздавались приглушенные расстоянием завывания сирен. Они манили за собой, звали вернуться и узнать, что происходит.
- Так надо, - произнес Сабуров, увидев, что я беспокойно ерзаю на сиденье, пытаясь выглянуть в окно, словно смогу в нем рассмотреть хоть что-нибудь.
- Ник, если полицейские вмешаются, Иван может сделать что-нибудь с Марфой. Надо их остановить, - я попыталась вырвать руку из стальной хватки, но Николай не позволил.
- Все под контролем, амазонка, просто доверься мне, разве я еще не заслужил этого?
- Нет, но…
- Маша, просто успокойся. Ты сделала сегодня все, что было нужно и даже больше, теперь позволь мне заняться остальным.
Я вглядывалась в глаза Сабурова, пытаясь найти ответы, но его ледяной взгляд оставался непроницаемым, что бы он ни задумал, наверняка хочет уберечь меня, скрывая правду.
Довериться… я должна довериться. Ник словно проверял меня, смогу ли передать управление ему и не мешать. Снова. Как же непросто уступать кому-то контроль после того, как тебя предали. Я каждый раз ломала что-то внутри себя, когда уступала Нику.
Кивнула и постаралась расслабиться, не рваться куда-то в ночь сломя голову. Но меня все еще не отпускало волнение, в груди горел пожар, не утихший, даже когда фургончик подъехал к дому, где располагалась конспиративная квартира.
Оказавшись на улице, вдохнула пьянящий ночной воздух так глубоко, что закружилась голова. И поняла, что не хочу оставаться ночью одна в чужой, забитой оружием квартире. Вернее, чтобы Ник был рядом. Если доверять, то полностью, а разве есть способ лучше показать, что доверяешь мужчине, чем, впустив его в свое тело?
От этой мысли зарделись щеки, а по коже пробежали обжигающие искры.
Остывший после дневного зноя асфальт холодил босые ступни. Жаль, нельзя прильнуть к нему всем телом, чтобы остыть. Казалось, Сабуров догадается обо всем, стоит ему на меня посмотреть.
Ник о чем-то переговорил с наемниками и выбрался из салона. Фургончик уехал, оставив нас одних на пустой парковке, залитой теплым светом фонарей.
Кажется, наши желания совпадали. Я не хотела быть одна, а Ник не хотел оставлять меня.
Мы договорились обо всем, не произнеся ни слова.
- Так и будем стоять на улице или все-таки пригласишь войти? – усмехнулся Сабуров, а я раскраснелась сильнее, совсем как девчонка на первом свидании. Совсем как сама на нашем первом свидании.
- Приглашу, - ответила, растягивая гласные, словно раздумывала над вопросом.
Мы больше не касались друг друга, не целовались, заходя в лифт. Даже не смотрели друг на друга, но воздух вокруг искрился от напряжения, предвкушения близости.
Секса.
Не верилось, что думаю о сексе с Сабуровым. Иван был моим единственным мужчиной, а сейчас я вполне осознанно хотела отдаться другому, хотя все еще была связана узами брака. Будет ли это считаться предательством? Изменой? Да и имеет ли это вообще хоть какое-то значение?
Нет, не имеет. В моем сердце не осталось никаких чувств к Ивану Вербицкому, кроме ненависти и желания покарать его за то, что он сделал. По сути, даже брак связывал с ним Марию, а она умерла в тайге. Ева – другая женщина, родившаяся заново. Этой ночью я буду Евой, новой собой, без комплексов, сомнений и сожалений.
- Мне надо в душ, - произнесла, когда мы вошли в темную квартиру, и я замешкалась в поисках выключателя. Все было непривычным и странным.
- Не надо, - выдохнул Николай и резко притянул меня к себе, не давая включить свет и прогнать враждебные тени.
- Ник, я хочу смыть его запах, - я уперлась в грудь Сабурова, не позволяя ему себя поцеловать, - я хочу быть с тобой и не думать о нем.
- Блядь, - выдохнул Николай, но все-таки разжал объятия, больше он ничего не сказал, но потом снова схватил меня, прижал к себе и впился в губы, не обращая внимания на слабое сопротивление. Нехотя отпустил, прошептав, опаляя дыханием, - только быстро, я слишком долго тебя ждал.
У меня внутри все пылало от его слов, прикосновений, поцелуя. Эта ночь станет особенной. И в ней нет места мыслям о мужчине, который меня предал и растоптал.
Я все-таки нашла выключатель и включила свет. Ник выглядел взбудораженным и взъерошенным. Лед в его глазах сменился диким огнем, испепелявшим меня. Я буквально чувствовала, как платье на мне опадает пеплом, падая к ногам, оставляя обнаженной перед мужчиной, о близости, с которым я не смела и мечтать.
Не терпелось вернуться к нему, продолжить то, что мы начали, и уже не отступать. Больше никогда не отступать.