— Уймись, юморесса. Подустал я от твоих шуточек. И нормально у меня все в трусах. Как увидел тебя… с новой… эммм… прической! — выкручивается. — Так сразу неприлично в трусах стало.
— Неприлично было вообще стоять в одних трусах рядом с ней. Тебе там жарко было?
— Да, кипяточком брызнуло.
Вот скотина!
Все-таки напрашивается на примерку сковороды к своей нахальной роже.
— Галюнчик, перестань кипеть. Надулась, как баба на чайнике. Твоя племянница, между прочим, не моя! Задницей на гусак присела, выломала его! Вода брызнула во все стороны, она начала верещать на весь дом. А я как раз только пришел и… спасать бросился.
— Ах ты спасатель… Малибу.
— Да, у меня руки что надо. Золотые, если слышала, — отрезает. — И прекращай. Ревновать меня к своей родственнице просто глупо.
— А я не ревную.
— Вот и правильно, — кивает и добавляет: — К тому же смешно, милая. Хотел бы гульнуть — гульнул так, что ты ни за что об этом не догадалась. Не стал бы грязь у тебя под носом разводить.
— То есть ты об этом, в принципе, думал, да? Представлял измену и секс с другой! Фантазии у тебя такие сексуальные.
— Уймись, Галя. Единственное, что я себе представляю, — это как жена хотя бы один гребаный день в неделю не колупает мне мозг чайной ложечкой!
— То есть мне молчать?! Смотреть, как ты хвост перед малолеткой распушил, и молчать?! Ну уж нет, давай обсудим!
Муж останавливается, потом берет клейкую ленту для термопринтера, на котором я печатаю наклейки для баночек сыпучих продуктов, и… шлепает ее мне на рот.
— Вот это. По-настоящему сексуально. Не стану я ничего с тобой обсуждать. Нет никакого желания это обсасывать. Ты, кажется, сковородку купила, блинов нажарь.
Адресую мужу возмущенно-вопросительный взгляд.
Муж кивает:
— Место сварливой жены — на кухне. За плитой!
Глава 2
Галина
Сердито сдираю наклейку со рта.
— Эту фигню знаешь, куда себе приклей? На головку! Секса сегодня не жди.
Муж демонстративно зевает.
— Да я как бы и не жду. У тебя то мигрень, то уроки у пацанов, то кружки пацанов, то работа, то куни-йога.
— Кундалини-йога.
— Да я гребу, что ли, какая у тебя йога! Ясно одно. У нас интимная жизнь давно протекает в режиме пенсионеров.
Направляясь на выход, муж хватает из корзины сочное яблочко и вгрызается в него зубами.
— Слушай, а может, у тебя…
— Эти дни? Давно прошли! — агрюсь.
— Нет, я о другом, — бубнит с набитым ртом. — Может, у тебя климакс?
Совсем охренел!
— Мне тридцать шесть, а не на пятнадцать-двадцать лет больше.
— Ранний климакс? — уточняет он. — Сама посуди, внезапности ноль. Инициативы с твоей стороны — тоже. У меня в трусах, как ты сама убедилась, полный порядок. К какому выводу мы приходим? Правильно! Причина… в тебе!
Выдав эту тираду, мой мужик покидает кухню.
Я несколько секунд пялюсь на сковороду, словно она виновница всех моих бед.
Блинов он хочет. На место за плитой указывает.
А что за унизительные разговорчики про ранний климакс?
Бесит…
Осторожно ставлю сковороду на плиту, потому что если не выпущу… Клянусь богом, все кругом крушить начну этой сковородой. Прежде всего, наглую рожу мужа выправлю!
Выкладываю продукты на стол, тасую мысли в голове: мясо разделать, разложить сразу порционно, чтобы было легче потом размораживать и готовить. Овощи помыть и выкинуть те, что уже вялые…
В общем, привычная рутина, суета баюкающая. Но на этот раз что-то не выходит. Не дает погрузиться в сонную бытовуху.
Сидит червячком и гложет, грызет! Гры-зет!
Не вытерпев, бросаю это неблагодарное дело и топаю в зал.
Муж, разумеется, занял почетное место и занят крайне важным делом.
Он продавливает диван.
Развалился в трусах, одна рука под головой, вторая небрежно и немного лениво почесывает яйца через трусы, а на низком столике перед ним стоит ноутбук, включена очередная серия тру-криминала.
Встаю перед мужем демонстративно.
— Галь, отойди. Смотреть мешаешь. Галь… Галь, епта! Тут момент важный! — пытается выглянуть из-за меня и посмотреть на экран.
— Момент важный? Есть кое-что поважнее!
Захлопываю ноутбук.
— Ты бы еще своим комбайном на ноут присела! — злится.
— А вот и присяду!
Нарочно присаживаюсь.
Глаза мужа лезут вон из орбит.
— Галк, какого перца… Ты что творишь? Да у тебя сральня килограммов семьдесят… Ты мне сейчас ноутбук промнешь.
— Что ты сказал?! Что-что у меня на семьдесят килограмм?
Муж, подскочив, замирает.