Или мне его проще понять, потому что я такой же?
Зато Рус у нас другой. Идет к машине, на полпути останавливается. Резко разворачивается, быстро идет обратно, подходит к Демиду и порывисто его обнимает. Мы с Демидом оба ошалело переглядываемся.
— Ты не представляешь, как я тебе благодарен, Демид. И как я рад, что ты есть. Ты всегда будешь моим братом. Нашим с Русом.
Демид растерянно разводит руками, неожиданно крепко обнимает Руса в ответ и легонько встряхивает.
— Вы ими быть и не переставали, Руслан. Что бы там между нами не было в прошлом, я тоже рад, что вы у меня есть. Лечите парня и скорее вези всех обратно.
Руслан коротко кивает, разжимает руки и оборачивается ко мне.
— Уболтай его забрать свою долю. Меня он не слушает.
— Иди, я завяжу тебе шарфик, — вместо ответа щурится Демид.
— Его уболтаешь, — укоризненно качаю головой.
— Отец так распорядился, а ты упрямый баран, — Рус взмахивает рукой на прощание и идет к машине.
Мы оба провожаем его взглядами, следим как он садится в автомобиль, заводит двигатель и выруливает со стоянки. Смотрим вслед уезжающему автомобилю, пока тот не скрывается в общем потоке.
— Там уже нормально накапало, Демид, — мы продолжаем стоять, только теперь смотрим в небо. — Забери, а? Это же воля отца.
— Поехали, — брат снова уходит от прямого ответа, и я иду к своей машине.
Мы с Русом, как и завещал отец, все это время третью часть прибыли переводили на отдельный счет. Демид отказался от наследства, и теперь я начинаю его понимать. Он не хотел иметь ни с кем из Айдаровых никаких дел. А после того, что мы сегодня узнали, очень сложно его в этом винить.
Черный внедорожник Ольшанского первым съезжает с трассы. Пристраиваюсь ему в хвост и дальше так и едем, друг за другом. Демид уже третий раз меняет адрес, поэтому я просто следую за ним.
Он останавливается возле небольшого домика, и мы вместе входим внутрь.
Мне ее по-прежнему не жаль, даже после того что я сегодня услышал. Да, Сикорский мог быть трижды манипулятором. Но откажись эта сука участвовать в его планах мести, они, возможно, так и остались бы планами.
— Почему так долго? — Лиза по сложившейся традиции встречает истерикой.
Я молчу. Пусть с ней Демид общается, у него получается намного результативнее.
— Итак, дорогая, ты подумала о нашем предложении? — Демид упирается ладонями в стол, Лиза торопливо кивает.
— Подумала. Я согласна. Только выпустите меня.
— Тогда подписывай, — Демид подталкивает к ней документы, которые мы с ним составляли вместе. Сами. Не хотелось впутывать в наши семейные дела кого-то другого.
Первый, отказ от Амира и признание малыша не ее ребенком на основании прикрепленного теста ДНК. Второй, отказ от претензий на Дамира с космически гигантским штрафом, захоти она передумать. И третье, заверенные ее подписью сопроводительные письма к видео, где Лиза на камеру подробно рассказывает по порядку, как все было. С самого начала. При этом не забывая упомянуть, какую конкретно статью уголовного кодекса она при этом нарушила.
Конечно, в наших интересах, чтобы ни одно из этих видео не попало в руки правоохранительных органов. Или не было слито какому-нибудь желтому изданию.
Не хочется, чтобы полоскали имя Адама, а вместе с ним и всей нашей семьи. Так что надеюсь никому не придет в голову откапывать топор войны.
Лиза подписывает все до единой бумаги слишком быстро, как будто боится, что кто-то из нас передумает. Демид собирает их в папку, а я бросаю коротко:
— Собирайся.
— Вы меня правда сейчас отпустите? — она заискивающе смотрит то на меня, то на брата.
— Правда, — отвечаю я.
— Но не совсем, — отвечает Демид.
— Что это значит? — Лиза бледнеет, затем покрывается пятнами.
— За тобой будут наблюдать, — объясняет Ольшанский, — за каждым твоим шагом. И если только посмеешь приблизиться к кому-то из Айдаровых, все видеозаписи сразу пойдут в дело.
— Я не буду, — быстро трясет головой Лиза, — клянусь, не буду. Если встречу, обойду десятой дорогой…
— Не встретишь, — обрывает ее Ольшанский, — ты не вернешься в город.
— Как это? — она беспомощно оглядывается. — Что это означает? У меня же там квартира…
Квартира, которую купил я, чтобы она в ней жила с украденным ребенком Руса и Ди. С трудом удерживаюсь, чтобы не придушить жабу.
— Ты ее продала, — говорит Демид. — Забыла?
— А деньги?..
— Пропила.
— Сволочь, — рявкает она.
— Рот закрой, — это уже я. Кладу на стол прямоугольный пластик. — Вот карта, там деньги. На первое время. Дальше твои проблемы.
— У тебя пять минут на сборы. В туалет сходи, никто не будет из-за тебя на каждой заправке останавливаться.
Выходим из дома, ждем возле машин.
— Ты спросить что-то хочешь? Спрашивай, — делаю приглашающий жест. Демид уважительно кивает головой.
— Хочу. Ты скажи, ты… Все правда хорошо? — он смотрит внимательно и странно, а мне становится удивительно легко. Как будто на плечах лежал груз в десять тонн, и я должен был его все время таскать на себе. А потом в один день он вдруг взял и исчез без следа.
— Да. А почему ты спрашиваешь?
— Рус, ты им нужен, — Демид все еще предельно серьезен, а мне смеяться хочется. И кричать от переполняющего счастья.
— Я знаю, брат. Все правда отлично.
— Куда ты ее повезешь? — в голосе Демида все еще слышится недоверие, и я открываю багажник. Там два чемодана.
— Вот, смотри. Еще два ящика уехали почтой. Никуда я никого не везу, брат. Я к своим еду. Хочу к ним ближе быть.
— А как же компания?
— Семья важнее. Буду туда-сюда кататься, ну и директора мои не зря зарплату получают.
— Я думал, ты Лизу в ее село повезешь, — Демид не скрывает облегчения. Пожимаю плечами.
— У меня семья есть. Соня. Майя. Некогда мне на всякое дерьмо время тратить. Вон кто ее отвезет, — показываю на стремительно приближающуюся точку.
— Это кто?
— Охрана моя.
— Просто я думал… — недоверчиво начинает Демид, но я перебиваю.
— Я тогда еще не знал, что у меня есть дочь, — даю понять, что он догадливый засранец.
— Тогда до встречи, — протягивает руку, я отвечаю на рукопожатие и обнимаю брата.
— До встречи. Кстати, ты же вроде как общался с Покровским до того как его убили? — вспоминаю то, что хотел сказать все утро. Демид отстраняется, мышцы лица напрягаются.
— Да, он был моим другом. Почему спрашиваешь?
— Его дочь видели в городе, Арину.[2] Она вернулась.
Демид хмурит лоб, отчего на нем появляютс морщины, но ничего не говорит. Несколько лет назад с Покровским была связана одна мутная история, в которой был замешан Демид. Судя по его закаменевшему лицу, она до сих пор не закончилась.
Подъезжает моя охрана, выдаю парням инструкции, и они увозят Лизу.
Мы с Демидом еще раз прощаемся и садимся каждый в свой автомобиль. Разъезжаемся в противоположные стороны. Он назад в столицу, а я в город, где меня ждет моя семья. Две любимые девочки, за которых я не задумываясь отдам жизнь.
Я с самого утра не нахожу себе места. Славина мне даже замечание сделала, когда я дважды выдала ей не ту информацию. Перепутала даты, взяла не те цифры.
— Ты какая-то рассеянная сегодня, Соня, — пожурила она меня, — сконцентрируйся.
Но какая тут концентрация, когда я как на иголках?
Рустам написал, что у него сегодня важная встреча, после которой он приедет к нам. Мы не виделись чуть больше недели, а по ощущениям, будто по новой потянулись те изматывающие два с половиной года, когда я от него ушла.
Все время, пока я была в столице, между нами больше не было секса. Только та одна ночь в доме Демида. Ольшанский вернулся, и я скорее дала бы себя убить, чем согласилась открыто спать в его доме со своим бывшим мужем. Надо сказать, Демид и не предлагал.