- Послушай, детка, из какого захолустья ты выбралась? - сквозь смех произнесла старуха. - Уже больше года князем является старший сын Лейта. Ты совсем отстала от жизни. В какой деревне ты жила?
Значит, Келин стал князем? Но как же его отец?
- А Лейт? Он умер?
- Мы ведь здесь не для того собрались, чтобы о политике беседовать! - наставительно заметила старуха. - Итак, к Лейту тебе дорога закрыта. Ну и зачем такой оборванке как ты искать великого правителя Диостана?
Сола все еще не успела свыкнуться с мыслью о том, что ее план был разрушен, так что оказалась совсем не готова отвечать на дальнейшие вопросы странных обитателей трущоб.
- Я не слышу ответа! - зло прошипела старуха. - А ну подвиньте-ка эту тощую мышь поближе!
Окружающие толкали и щипали Соланж, толкая ее вперед, к куче старья, на котором возвышался шаткий трон предводительницы этой невероятной толпы. Треснула ветхая ткань, и рукав, за который потянул кто-то из шейсов, наполовину оторвался. Девушку еще раз толкнули, и она чуть не упала, с ужасом глядя в глаза страшной старухи.
- Сейчас она у нас живо заговорит! - произнес кто-то у девушки над ухом.
- Запоет! - хихикнул другой голос.
- Тихо! - рявкнула старуха, прислушиваясь к чему-то.
Как и в прошлый раз площадь моментально погрузилась в тишину, и теперь стал отчетливо слышен лязг металла.
- Стража, - прошептал кто-то. - Это стража, госпожа Калькатта!
На мгновение о Соланж забыли. Живой муравейник вокруг тсаревны зашевелился, мгновенно исчезли где-то бутылки со спиртным и музыкальные инструменты, по телам и лицам прошла рябь, и словно с помощью магии все преобразилось, стало выглядеть скромнее и пристойней. Голые плечи укрыли цветастые шали, распущенные волосы спрятались под платки и чепцы. Едва пропала во тьме последняя булькающая бутыль, как из переулка на площадь вышел отряд городской стражи.
- Ага! - радостно улыбнулся худой высокий воин с гладко выбритым лицом и в нарядном мундире. - Что у нас за сбор, господа?
- Ах, господин Гио, какая честь для нас встретить самого начальника городской стражи! - заворковала старуха, отвешивая поклон. - Вы же знаете, на этой неделе в столицу княжества съезжаются циркачи и лицедеи, чтобы потешить его светлость. Здесь как раз достаточно места, чтобы переночевать и порепетировать, не смущать при этом почтенных граждан и не нарушить ненароком общественный порядок.
- А вы, матушка Калькатта, конечно, присматриваете за этим сбродом? - Гио подошел к старухе, ничуть не смущаясь ее странным видом и не обращая внимания на кривоногий трон.
- Конечно, доблестный страж.
Все происходящее казалось Соланж фарсом. Отчетливо ощущался в воздухе запах магии, ярче светили рыжие огни костров, отбрасывая на лица гротескные тени, искажая их, делая из шейсов лесных чудовищ. Блестели в улыбках зубы женщин, призывно махавших руками ночному караулу, мелькали яркие шали, звенели браслеты. И в центре хаотической круговерти стояла тсаревна, окончательно потеряв представление о происходящем.
- Что это за оборванец? - послышался голос Гио, почти заглушивший звяканье монет в туго набитом мешочке, только что перекочевавшем из рук старухи Калькатты в карман начальника караула. - Он не похожа на лицедея или актера?
- О, любезный друг, это не мужчина. Нищенка или воровка, мы как раз допрашивали ее, когда вы с отрядом порадовали нас своим визитом. Заберите ее себе, у вас намного лучше получится вытянуть из нее информацию о том, кто она и чем занимается в столице. Может быть, это чья-то беглая рабыня? Допросите ее как следует!
Сола озиралась и пятилась, пока не уткнулась спиной в холодный металл солдатской кирасы. Ее грубо схватили за плечо, лишая возможности сбежать. Старуха, стоило Гио отвернуться, зло сверкнула глазами в сторону пленницы, и премерзко ухмыльнулась. Голос ее никак не соответствовал выражению лица.
- Приходите в конце недели на центральную площадь, милый Гио! - Представление будет занятнейшее!
- Благодарю, матушка Калькатта! - страж кивнул отряду, и они покинули площадь, уводя с собой слабо сопротивлявшуюся девушку.
Лица всех караульных раскраснелись, глаза были слегка затуманены, отказываясь замечать едкие усмешки и злые взгляды тех, кто так радушно их только что принимал. Спрятались в ножны наполовину извлеченные клинки, перестали дрожать в темноте туго натянутые тетивы арбалетов, исчезли в пышных складках платьем тонкие лезвия стилетов. Опасность миновала, благодаря магии старухи Калькатты.
- Послушайте, куда вы меня ведете? - взмолилась тсаревна, ноги которой подкашивались от усталости и боли. - Я не сделала ничего плохого!