Выбрать главу

— Я купил клуб, вложился, впереди реконструкция. Плюс масса других затрат. Пока я работаю в минус. Не буду же я со своего кармана оплачивать чужие косяки и множить свои расходы.

— Вы нарочно ко мне цепляетесь?

— Много чести. Нет, девочка. Это просто бизнес, ничего личного.

— Какая там сумма?

Мирасов достает из принтера листок бумаги с подробным перечислением и указанием сумм испорченного имущества. У меня рябит в глазах — в клубах всегда дорогая посуда, а в этом еще и эксклюзивная, под заказ.

А люстра? Гребаная люстра. Она из кристаллов Сваровски, что ли?

— Это слишком много. Я столько не зарабатываю.

— Частями отдавать будешь! — непреклонным тоном заявляет владелец клуба и протягивает мне дорогую ручку паркер. — Внизу подпиши от руки.«Изложено с моих слов верно, претензий не имею. Согласна возместить материальный ущерб в полном размере, в сроки…»Фамилия, имя, отчество полностью. Дата. Подпись.

В голове крутится подлая мыслишка просто свалить.

Пока я смотрю на эти ужасные цифры в голове прокручиваются мысли одна другой хитрее — просто уехать.

Я и в другом городе не пропаду. В любом другом из городов не пропаду…

От этих мыслей даже волоски немного приподнялись, а потом… потом я понимаю, что волоски приподнялись не от мыслей, а от жара мужского тела, появившегося сбоку от меня.

Мирасов наклонился, моего плеча коснулась его твердая грудь. Губы шевельнулись у волос.

— Знаю, о чем ты думаешь. Сбежишь, я тебя вскрою.

От неожиданности подпрыгиваю и ударяю его затылком.

Бум-с! Удар выходит сильным, у меня макушка заныла, мужчина ругается:

— Блять.

Мирасов трет разбитую губу, она лопнула.

— Вскрою тебя, как единицу общего информационного социума, найду твои следы в сети без труда! — объясняет и добавляет. — Потом и в реальности найти не составит труда.

Запоздало вспоминаю, что он еще и умный. Кажется… Мелькало что-то такое в разговоре между ним и Булатом, когда они искали пропавшую Кристину.

— Так что не глупи, Санька. Подписывай, отрабатывай, будь умницей, — треплет по волосам, как щеночка. — И больше не шути стремно на некоторые темы.

Фактически, он вогнал меня в кабалу.

Теперь фиг уволишься от него.

Может быть, у Крис денег занять?

У нее своих нет, но ей Булат не откажет, верно?

Однако сумма такая… немаленькая.

Ладно, выхода у меня пока другого нет.

Медленно ставлю подпись, небрежно черкаю имя и фамилию. Мирасов не сводит взгляда, потом пристально рассматривает.

— Надо же, а я думал, у меня почерк паршивый. У тебя — еще хуже, Санька.

Я чуть не скриплю зубами, когда он в очередной раз меня так называет. Не люблю, когда называет «Санька, Санек».

— Свободна, — кивает мне.

Когда я спешу на выход со скоростью ветра, он вдруг добавляет небрежно.

— Хочешь отработать быстрее, есть у меня для тебя одно предложение.

Меня свербит, и я, хоть и не жду от него ничего хорошего, задаю вопрос:

— Какое?!

Глава 5

Александра

Мирасов медленно растягивает губы в улыбке, словно Чеширский Кот. Только уверена, что если его подпустить ближе, у этого кота с клыков будет капать моя кровь — сожрет, как глупую птичку, и не подавится. Может быть, только перышко выплюнет — и на этом все!

— Как думаешь сама?

Я с трудом подавила вздох раздражения.

— У меня вся смена впереди, в уме много всего считать придется и держать лица в памяти. Можно я напрягаться не буду?

— Ах, ты из этих… — закивал головой вверх-вниз.

— Из каких, из этих? — насторожилась я.

— Из тех, что разбрасывают ножки в сторону и ведут себя, как королевна, только потому, что дали отъебать свою щелочку, не желая напрягаться.

Густой жар окатывает меня с головы до ног и обратно.

— А вы… Вы из тех, кто ждет, что ему все приятное сделают?

— Я бы сказал, что так и есть. Но ты, маленькая любопытная врушка, и без моих подсказок знаешь, что это не так. Верно? О да, ты смотрела, как я “не участвую” в сексе… — двинул бедрами.

Блин, чего он такой пошлый!

Вроде одетый, полностью, а я после его движения бедрами не могу не представлять его член, не вспоминать ощущения, когда этот агрегат ко мне прижимался требовательно.

— Мне кажется, вы запутались.

— Я ничуть, а ты…

— У меня время истекает, — выдала я мучительно.

Сложно мне с ним разговаривать. Он же просто потешается, вон ка глазищами сверкает, смотрит на меня, как на мышку, загнанную в стеклянную банку.

— В девять… — посмотрел на часы на запястье. — Жди меня в девять вечера.