Платье скользнуло на пол, а руки прошлись по моей талии и бёдрам, оглаживая формы.
— Моя герцогиня, — тихо выдохнул он мне на ушко, капли воды с его волос стекали по моей спине, вызывая толпу мурашек. Но на этот раз мне не было стыдно находиться перед ним без одежды.
— Я скоро, — улыбнулась я и выскользнув из его рук, перешагнула через бортик ванной. Хоть и не стыдно, но краснела я жутко, поэтому постаралась скрыться.
— Хорошо, в этот раз я магию в воду не добавлял.
Я кивнула, и вскоре дверь закрылась. Внизу живота приятно тянуло, я сжала колени, не зная что с этим делать и с шумом выдохнула. Его касания головокружительно нежные разбудили во мне ту часть, которая открылась совсем недавно. Не знавшее ласк девичье тело охотно отзывалось на прикосновения герцога, разливающейся негой и непреодолимым желанием ощутить хотя бы толику того удовольствия, с которым он познакомил меня в тот день.
Глава 48
Когда я вышла из ванной герцог лежал на кровати, поверх одеяла в одних штанах. Его грудь спокойно вздымалась, словно он спал и я решилась подойти ближе. Ночная рубашка и полу прозрачная накидка намокли от моих волос. Я осмотрелась по сторонам, прежде чем сделать следующий волнительный шаг, чтобы удостовериться, что в комнате больше никого.
Исберт словно понял, что я задумала и шмыгнул в кабинет герцога, оставив нас наедине.
Сердце грохотало в груди от страха. Но нельзя же вечно бояться этого момента. Когда-то мы станем с мужем одним целым и уж лучше сейчас, в преддверии перемен.
Ужин стоял на столе, а это значит, что слуги тоже не должны зайти. Защёлкнув обе двери на засов я, жутко краснея, забралась на кровать. Сомневаюсь, что он всё ещё спит, но, видимо, чувствуя моё исследовательское настроение, делает вид, что это так и есть.
Моему взгляду предстала небывалая возможность рассмотреть Ардена вблизи и практически без одежды. Крепкие руки, подтянутое тело без единого шрама. Он умелый воин, но и без магии наверняка дело не обошлось. Даже самый искусный боец получает ранения.
Я осторожно положила ладошки на его широкую грудь и провела вниз. Он шумно выдохнул, но глаз не открыл. И хорошо, иначе я бы как испуганная кошка отскочила с кровати назад. Он ждёт, терпеливо ждёт, когда я удовлетворю своё любопытство. А вот та часть в его штанах явно не дремлет и рвётся в бой.
Осторожно оттянув нежную ткань я поняла, что штаны это единственная одежда герцога и тут же отвернулась, вспыхнув краской.
Пока мы были в домике я немного расспросила Яшту о том что же происходит между мужем и женой в постели и просто понятия не имею как это может во мне поместиться…
Собравшись с мыслями я всё-таки повернулась обратно и с ужасом обнаружила, что герцог внимательно разглядывает меня, подложив одну руку под голову. Его серебряные глаза тронуты красным огоньком. Теперь я вижу это отчётливо. И меня это завораживает и пугает одновременно.
— Я… я… — хотела было что-то сказать, но все мысли из моей головы позорно разбежались.
— Если интересно продолжай, — с улыбкой сказал он, а я тут же подтянула колени к груди, сжавшись комочком сидя на кровати и стараясь не смотреть в его сторону.
— Смотреть не обязательно, — он взял мою руку и положил на свой пах. Я почувствовала горячую твёрдую плоть, кажется, даже немного пульсирующую от напряжения.
Привыкнуть к мысли что мне можно такое делать оказалось немного сложнее, чем я думала. Но рассказы девушек о том, что это наслаждение невозможно ни с чем сравнить и воспоминания о той ночи, когда герцог создал маленький взрыв внутри меня, вселяли уверенности в мои действия.
Я осторожно повернулась и пробралась рукой под ткань штанов, обхватывая горячую бархатную плоть пальчиками. От герцога приятно пахло травами и мою голову вдруг посетила дурная мысль, которую я тут же и исполнила, поцеловав его низ живота и проведя языком снизу вверх. К н и г о е д. н е т
Орудие в моей руке вздрагивало, всё больше распаляя мой интерес, но в какой-то миг герцог просто одним рывком сел на кровати, подхватывая меня и вовлекая в поцелуй. Ворвался языком в мой рот, лаская внутри, ещё сильнее распаляя желание и ладонью по ноге скользнул к тонкой ткани, которая стала единственной преградой перед наслаждением.
Мягко уложив меня на спину, герцог начал бережно раздевать меня, покрывая всё тело поцелуями.