— Эй, — встрепенулась Иокаста и возмущенно уставилась на Клайва, — это удар ниже пояса. Ведь лежачего не бьют, верно?
— Лежачего?
— Ричард потерял работу пару недель назад, — пояснила Поппи. — Ты не в курсе?
— О-о, — протянул Клайв, — я ничего не знал. Прошу прощения.
— Бесцеремонно вышвырнули из офиса, — сказал Ричард. — Позволили лишь взять коробку с личными вещами. Впрочем, я не удивился. События давно развивались в этом направлении. На самом деле меня выперли одним из последних.
— В каком отделе вы работали? — полюбопытствовала Шарлотта.
— В отделе исследований.
— Правда? Никогда бы не подумала, что банкам требуются какие-то исследования.
— Еще как требуются. В том банке отдел исследований был чуть ли не самым большим.
— И кто там работает? — спросил Клайв. — В основном экономисты, надо полагать?
— Нет, обычно не экономисты. Много чистых математиков. У кого-то физическое образование, — как правило, это теоретическая физика. Несколько инженеров, вроде меня. В любом случае, докторская степень обязательна.
Мне очень хотелось вставить слово в разговор, и я пытался сообразить, чем инженеры и физики могут быть полезны банку:
— И что же… вам поручали делать? Проектировать усовершенствованные модели банкоматов?
Иокаста громко расхохоталась. А Ричард, процедив «и близко ничего подобного», одарил меня такой снисходительной улыбкой, какой я в жизни не видывал. Я сидел как пришибленный, однако Клайв храбро бросился мне на помощь:
— Так чем вы там занимались? Просветите нас, будьте любезны, среди нас ведь нет банковских специалистов.
Ричард глотнул вина. Похоже, он прикидывал, стоит ли тратить время на объяснения. Наконец он сказал:
— Нам платили за разработку новых финансовых инструментов. Чрезвычайно сложных и тонких инструментов. Вы слыхали о Криспине Ламберте?
— Разумеется, — кивнул Клайв. (Я не слыхал.) — О сэре Криспине — насколько я помню, его произвели в рыцари, когда он удалился от дел. Буквально на днях я читал статью, в которой его цитировали.
— Да? И что же он сказал?
— Ну, он сказал, что хорошие времена остались позади, что и так всем очевидно, но по существу никто в этом не виноват — а менее всего он или люди вроде него, — и теперь нам придется затянуть пояс и на время забыть о новом плазменном телевизоре или отпуске на Ибице. Если не ошибаюсь, на вопросы газетчиков он отвечал, сидя в гостиной одного из своих многочисленных загородных поместий.
— Издевайтесь над ним сколько хотите, — усмехнулся Ричард, — но любой, кто хоть немного в курсе развития банковских инвестиций в нашей стране, понимает, что Криспин — гений.
— Не сомневаюсь, — произнес Клайв. — Но разве не гении вроде него довели нас до нынешнего безобразия?
— Что вас с ним связывает, Ричард? — вмешалась Шарлотта.
— В 1980-х наш банк купил его компанию, работавшую с ценными бумагами, и с тех пор во всем, что мы делали, ощущалось его влияние. Когда я появился в банке, Криспина там, конечно, уже не было, но для нас он оставался легендарной фигурой. Это он создал отдел исследований. Создал с нуля.