Думаете, на этом все закончилось? Типа для одного вечера гадостей более чем достаточно? Ошибаетесь. Вернувшись домой, я как последний идиот и мазохист проверил почту на адрес Лиз Хэммонд и увидел сообщение от Каролины с вложением — Каролина, как ее и просили, прислала свой новый рассказ. Назывался он «Яма с крапивой».
Когда я прочел название, у меня на несколько секунд остановилось сердце, я не преувеличиваю. Как она могла? Неужели она и вправду написала о том происшествии?
Пока принтер распечатывал рассказ, я отправился налить себе выпить. Выбирать особо было не из чего, нашлась только водка. У меня дрожали руки. Зачем после ужасного расставания с Поппи подвергать себя еще и этому? Мало мне того, что ужин, на который я возлагал столько (ложных) надежд, закончился полным провалом?
Но сколько я себя ни уговаривал, я был бессилен перед убийственным любопытством, заставившим меня притащиться в гостиную с водкой в одной руке и десятком отпечатанных страниц формата А4 в другой. Плюхнувшись на угольного цвета диван из ИКЕА, я бросил мрачный взгляд на фотографию, стоявшую на каминной полке, — Каролина и Люси у рождественской елки насмешливо наблюдали за мной — и начал читать. Читать ее отчет, написанный в третьем лице за-ради «объективности» и «отстранения», — боже ж ты мой! — о том, что случилось на семейном отдыхе в Ирландии пять лет назад.
ЗЕМЛЯ: Яма с крапивой
— «Жульничать» — любопытное понятие, тебе не кажется? — сказал Крис.
— Ты о чем? — спросил Макс.
Стоя у кухонной раковины, Каролина прислушивалась к разговору двух мужчин. Ей казалось, что даже по столь незначительным репликам сразу видно, до чего же они разные люди. Крис умел и любил поговорить: какой бы мелкой ни была тема, Крис набрасывался на нее с жадностью, обкатывал со всех сторон, стремясь докопаться до сути и не сомневаясь, что это ему удастся. Макс же вечно нервничал и терялся — нервничал даже сейчас, в разговоре с человеком, который был его давним и лучшим другом (так он всем твердил, включая себя самого). И уже не впервые за этот отпуск Каролина задалась вопросом: что связывает этих двоих? Почему они все еще вместе?
— Я о том, что мы, взрослые, о жульничанье почти не говорим, его как бы нет.
— Когда изменяешь жене, ты жульничаешь, разве не так? — отозвался Макс, пожалуй, более мечтательно, чем следовало бы.
— Ну, это единственное исключение, — согласился Крис. — Но в общем и целом приблизительно в подростковом возрасте жулики куда-то исчезают. К примеру, в футболе мы говорим, что игроки нарушают правила, и никак иначе. Спортсмен принял допинг перед соревнованием, но в газетах никогда не напишут, что он сжульничал. А вот для маленьких детей это невероятно важное понятие.
— Слушай, я правда расстроился… — начал Макс.
— Брось, я не о сегодняшнем случае говорю, — перебил Крис. — И кончай переживать из-за всякой ерунды.
После завтрака дочка Макса, Люси, крупно поссорилась с младшим ребенком Криса, Сарой. Ссора закончилась слезами. Девочки играли в крикет на просторной лужайке перед домом, и одна обвинила другую в жульничанье; упреки и оправдания разносились по всей ферме. Крик стоял такой, что к лужайке сбежались обе семьи в полном составе. После инцидента девочки перестали друг с другом разговаривать. Даже теперь они сидели в разных углах фермерского дома, одна щурилась в экран геймбоя, другая переключала каналы в тщетной попытке найти приемлемую передачу на ирландском телевидении.
— Люси уже интересуется деньгами? — продолжил Крис.
— Не особенно. Мы даем ей фунт в неделю, и она кладет его в свинью-копилку.
— Это понятно, но она когда-нибудь спрашивала, откуда берутся деньги? Или как работают банки и прочее?
— Ей только семь, — напомнил Макс.
— Конечно, но, знаешь, Джо этими делами страшно интересуется. Сегодня он потребовал, чтобы я прочел ему краткий курс экономики.
Этот может, подумал Макс. В свои восемь с половиной Джо уже демонстрировал всеядное отцовское любопытство, и глаза у него горели, как у Криса, когда он смотрел на мир; а Люси, которая была лишь на год младше, довольствовалась собственным мирком, выстроенным главным образом из фантазий: из кукол и эльфов, котят и хомячков, мягких игрушек и амулетов, приносящих счастье. Макс старался не беспокоиться по этому поводу, не обижаться и не завидовать.