Примечание: лорд Мэйфилд близорук, может читать без очков, но надевает монокль, чтобы рассмотреть предмет в другом конце комнаты. Сэр Джордж дальнозоркий. Поскольку они находились в самом конце террасы, его зрению можно доверять больше, чем зрению лорда Мэйфилда. Между тем лорд Мэйфилд настаивает, что он видел что-то, хотя его друг относится к его утверждениям весьма скептически.
Не слишком ли горячо они защищают Карлайла? Лорд Мэйфилд категорически утверждает, что он невиновен. Слишком категорически. Почему? Потому что он втайне подозревает его и стыдится своих подозрений? Или потому, что он определенно подозревает кого-то другого? Другого, но не миссис Вандерлин?»
Глава 5
Он спрятал записную книжку и направился в кабинет.
Лорд Мэйфилд сидел у письменного стола.
— Ну как, побеседовали с Каррингтоном?
— Да, лорд Мэйфилд. Он помог мне разрешить вопрос, над которым я ломал голову.
— Какой же это вопрос?
— Почему здесь миссис Вандерлин. Видите ли…
Мэйфилд сразу понял причину несколько преувеличенного смущения Пуаро.
— Вы думали, что я неравнодушен к этой даме? Отнюдь нет! Забавно, что Каррингтон подумал то же самое.
— Да, он рассказал мне о разговоре с вами.
— Мой план не удался, — сказал лорд Мэйфилд уныло. — Всегда неприятно признавать, что женщина одержала над тобой верх.
— Да, но она пока еще не одержала верх.
— Вы думаете, не все потеряно? Очень рад услышать это от вас. Хотелось бы в это верить. — Он вздохнул. — Я был так доволен своим планом, так мечтал поймать эту даму в ловушку.
Закурив одну из своих маленьких сигарет, Пуаро спросил:
— Так в чем же состоял ваш план, лорд Мэйфилд?
— Видите ли, — замялся Мэйфилд, — я не продумал деталей…
— Вы не обсуждали его ни с кем?
— Нет.
— Даже с мистером Карлайлом?
— Нет.
Пуаро улыбнулся.
— Предпочитаете действовать в одиночку, лорд Мэйфилд?
— Я часто убеждался в том, что это надежнее, — ответил тот довольно мрачно.
— Да, это очень мудро с вашей стороны. Не доверять никому. Но вы все-таки рассказали о своем намерении сэру Джорджу Каррингтону!
— Просто я видел, что этот милейший человек очень за меня волнуется.
И лорд Мэйфилд улыбнулся.
— Он ваш старый друг?
— Да. Я знаю его более двадцати лет.
— А его жену?
— Его жену тоже, конечно.
— Но, извините меня за назойливость, с ней вы менее близки?
— Не понимаю, какое касательство могут иметь мои личные отношения к делу, которое нас интересует?
— Самое прямое, лорд Мэйфилд. Вы ведь согласились с тем, что моя версия о человеке в гостиной вполне убедительна. И если я действительно угадал, то кто бы, по-вашему, это мог быть?
— Очевидно, миссис Вандерлин. Однажды она уже возвращалась туда за книгой. Могла вернуться еще за какой-нибудь книгой, или за сумочкой, или за оброненным платком — у женщин всегда найдется десяток предлогов. Она сговорилась с горничной, чтобы та закричала и тем самым выманила Карлайла из кабинета. Затем она пробралась туда и ушла обратно через террасу, как вы сказали.
— Но это не могла быть миссис Вандерлин. Вы забыли важную деталь: Карлайл слышал, как она сверху позвала горничную, когда он разговаривал с девушкой.
Лорд Мэйфилд закусил губу, на лице его было написано раздражение.
— Верно, я забыл об этом.
— Вот видите, — мягко сказал Пуаро. — Мы продвигаемся вперед. Вначале у нас было простое объяснение, что вор вошел снаружи и убежал с добычей. Очень удобное объяснение, как я уже говорил, слишком удобное, чтобы в него поверить. Мы его отбросили. Затем мы переходим к версии иностранного агента — миссис Вандерлин, и опять-таки как будто все сходится — до определенного момента. Но теперь создается впечатление, что и эта версия тоже слишком проста, слишком удобна.
— Вы хотите совершенно исключить миссис Вандерлин?
— В гостиной находился кто-то другой, не миссис Вандерлин. Возможно, кражу совершил ее союзник, но это мог быть и человек, не имеющий к ней отношения. Если это так, нам нужно подумать о мотиве.
— Не слишком ли это притянуто за уши?
— Не думаю. Итак, какой здесь возможен мотив? Прежде всего деньги. Это самое простое объяснение. Но возможны и иные причины.
— Например?
— Например, желание навредить кому-нибудь, — медленно произнес Пуаро.
— Кому?
— Быть может, мистеру Карлайлу. Ведь на него скорее всего могло пасть подозрение. Но за этой кражей могут таиться и более серьезные мотивы. Люди, от которых зависят судьбы страны, лорд Мэйфилд, особенно чувствительны к недовольству общественности.
— Вы хотите сказать, что кража была совершена с намерением повредить мне?
Пуаро кивнул.
— Если я не ошибаюсь, около пяти лет назад у вас были довольно серьезные неприятности. Вас заподозрили в дружественных отношениях с одной европейской страной, которая в ту пору была крайне непопулярна среди избирателей.
— Совершенно верно, мосье Пуаро.
— Да, в наши дни быть государственным деятелем весьма непросто. С одной стороны, он должен проводить наиболее выгодную для своего государства политику, с другой — все время оглядываться на общественное мнение. А оно частенько опирается на одни эмоции и нелепые амбиции, и, однако же, приходится со всеми этими глупостями считаться.
— Как точно вы уловили суть проблемы! Это и в самом деле настоящее проклятье. Подлаживаться под настроение обывателей, зная, какими это грозит потерями, чистое безумие.
— Видимо, перед вами был нелегкий выбор. Ходили слухи, что вы заключили соглашение с этой страной. Публика и газеты подняли шумиху. К счастью, премьер-министр категорически опроверг эти слухи, да и вам пришлось оправдываться перед общественностью, хотя вы не делали секрета из того, кому симпатизируете.
— Все это совершенно верно, мосье Пуаро, но к чему ворошить прошлое?
— Вполне возможно, что враг, разочарованный тем, что вам удалось преодолеть тот кризис, может попытаться создать для вас новый. Ведь вы теперь заслуженно считаетесь одним из самых популярных политических деятелей. Вас даже прочат в премьер-министры.
— Вы думаете, меня пытаются дискредитировать? Вздор!
— Но вы же понимаете, лорд Мэйфилд, как воспримется в обществе известие о том, что в вашем доме похищен чертеж нового английского бомбардировщика, причем когда среди гостей присутствовала некая очаровательная леди. Намеки в газетах на ваша отношения с этой леди вызвали бы недоверие к вам.
— Подобные вещи не могут восприниматься всерьез.
— Мой дорогой, вы прекрасно знаете, что могут. Много ли надо, чтобы подорвать доверие к политическому деятелю.
— Да, это так, — сказал лорд Мэйфилд. Лицо его вдруг сделалось очень озабоченным. — Боже! Эта история становится все более запутанной… Вы и в самом деле считаете?.. Но это невозможно… Невозможно!
— Теперь вы понимаете, что мой вопрос о ваших личных отношениях с гостями вызван отнюдь не праздным любопытством.
— Что ж, пожалуй. Вы спрашивали меня о Джулии Каррингтон. Мне почти нечего сказать. Я никогда особенно ей не симпатизировал и думаю, что она не слишком ко мне расположена. Это страшно нервная и до абсурда экстравагантная женщина, помешанная на картах. Она настолько старомодна, что, наверное, презирает меня, считает выскочкой.