Постепенно мы с кошкой привыкли друг другу. Она выбрала себе в качестве спального места офисный стул с мягким сидением, а пугать меня стала только изредка, в профилактических целях.
Ах, да. Для моих родителей появление домашней животины долго оставалось тайной. Жених коварно усмехался и примерно раз в неделю спрашивал, рассказала ли я. В ответ я ухмылялась не менее коварно и отрицательно мотала головой.
Я проводила тонкую политику: периодически вкрапляла в разговор замечания о кошках, вспоминала своё давнее желание завести пушистую заразу. Родители опасались и подозревали.
Разговаривать с ними по телефону я уходила на балкон.
Особенно было весело, когда они звонили мне неожиданно. Я панически хватала одной рукой телефон, другой - кошку, тащила её в комнату и запирала там. Потом вихрем неслась на балкон, по очереди запирая за собой двери в комнату, в коридор и на кухню. Телефон в руке пронзительно верещал, дверь на балкон никак не хотела закрываться.
Я чувствовала себя матросом-подводником.
Они, знаете, по тревоге бегут на свои места, запирая герметично все отсеки. А то вдруг - пробоина, потоп...
У меня была мотивация не хуже: если бы родители неожиданно услышали громогласный кошачий мяв, мне пришлось бы несладко.
Так продолжалось, пока в одно прекрасное утро мне не позвонил папа.
- Привет, Ксюш! Мы сегодня зайдём к тебе, возьмём с балкона стремянку?
- Привет, папа! Э-ээ... да, конечно, берите.
В процессе разговора я застёгивала ботинки и оттаскивала кошку от порога, чтобы закрыть входную дверь. Мы с женихом собирались на весь день уехать гулять.
Родители придут в моё отсутствие, откроют дверь, а кошка рванёт на лестницу! Эта мысль привела меня в ужас.
- Папа, слушай, ты только когда дверь откроешь, сделай сначала маленькую щёлку. Поймай кошку, а потом уже заходи. Понимаешь? А то она убежит. - "И подцепит блох или какую-нибудь гадость".
В трубке воцарилось молчание.
- Гм. Кошку? Хорошо, - слегка запинаясь, сказал папа.
- И двери после себя на кухню и в ванну плотно закройте, - весело прочирикала я. - Ну ладно, я побежала, меня Матвей ждёт.
- Давай, пока... - Задумчиво ответил папа.
Я выдохнула, захлопнула дверь и побежала к лифту. В конце концов, кошка - не преступление!
Удивительное дело, но вечером мне никто не позвонил с нотациями. Это было подозрительно. Зато когда я пришла на работу, всё встало на свои места.
В 9:05 мне пришло гневное сообщение по внутренней сети от мамы.
"Что ты наделала, теперь до сорока лет будешь работать только на это животное, а вдруг оно больное?" - и полстраницы в таком духе.
Выглядело это настолько абсурдно, что я не на шутку разозлилась. Терпеть не могу необоснованные претензии!
Мой ответ был следующего содержания: "Кошка обследована у ветеринара, здорова. Содержание её стоит от пятисот до восьмисот рублей в месяц, могу себе позволить".
Нажала "отправить" и уткнулась в свои чертежи.
Мысленно я уже приготовилась к продолжению препирательств, однако после паузы мама вдруг прислала послание совсем другого толка. Она неожиданно заинтересовалась питанием кисы и стала давать советы по уходу за ней. Маму очень огорчило, что у Тоши такой тощий хвост.
Я торжествующе улыбнулась - на кошку дали добро!
Мои размышления прервал тихий "муррк" под боком. Упомянутая кошка проснулась и оценивающе меня разглядывала.
Выражение её жёлтых глазищ говорило: "Что ты тут разлеглась, моя дорогая. Встала бы да поиграла со мной!"
- Нет, Тоша, я не настроена сейчас бегать. Не видишь - рефлексирую? У людей этим принято заниматься лёжа на диване или сидя на подоконнике с кофе и сигаретой.
Кошка презрительно фыркнула и дёрнула хвостом.
- Согласна, сигареты - гадость, да я и не курю. Кофе люблю, но изредка. А подоконники у меня такие узкие, что остаётся только диван. Так что извини!
Джуля поводит ушами, задумчиво переступает с лапы на лапу и решительно забирается мне на грудь.
Я улыбнулась. Мы с ней любим так лежать - я тёплая и дышу, кошке нравится, как поднимается и опускается грудь. Она даже мурчит в такт. А я люблю, когда на мне лежит пушистая грелка. То, что надо для размышлений о своём, о девичьем.
Итак, мои мысли вернулись к проблеме номер один. Как так получилось, что мне через месяц надо идти в Загс?
Я прикрыла глаза и улеглась поудобнее, вспоминая, с чего всё началось.
Итак, три месяца назад на родине Деда Мороза...
Я загорелась мечтой побывать в Великом Устюге года четыре назад. В Питере как раз начались сырые тоскливые зимы без снега. А я - нормальный русский человек, который желает получить "мороз и солнце" по расписанию.
Мне отчаянно не хватало зимы моего детства.
Где пушистый искрящийся снег, в котором так здорово валяться, и белоснежная лыжня, петляющая среди сосен?
Высокие берега застывшей речки, на которых не видно снега из-за облепившей склоны детворы с ледянками?
По выходным там стоял такой гвалт, что галки бы обзавидовались.
И никаких травмоопасных ватрушек!
Я о тех самых, в которых руки-ноги нарочно торчат во все стороны, чтобы их было проще сломать или ушибить. Управляются они тоже ужасно. Чувствуешь себя, как в барабане стиральной машины.
В моём детстве были ледянки!
Да, опять-таки те самые. Как они стремительно летели вниз с любой горки!
Как здорово было мчаться с диким визгом по ледяной дорожке, подскакивая на ухабах и закладывая лихие виражи!
Папа и мама часами простаивали наверху, в толпе таких же терпеливых родителей. Для меня до сих пор загадка, - как они это выдерживали почти целый день?
В детской памяти остались отрывочные картинки: вот я ползу наверх по раскатанному до льда склону, выбирая местечки, где остался снег.
Обрыв кажется мне почти отвесным, ноги всё время проскальзывают, я пыхчу, как недовольный ёж.
И всё равно, упорно лезу наверх, среди таких же сопящих от усердия любителей адреналина.
В голове бьётся одна мысль: как можно скорее одолеть последние, обледенелые и трудные метры и забраться на самый верх. Выбрать самую лучшую, накатанную до блеска дорожку и снова с радостным воплем ухнуть вниз.
Ветер будет свистеть в ушах, снег и солнце понесутся навстречу в слепящем блеске.
Быстрее всех, быстрее папиной машины, быстрее поезда! Хочу-хочу-хочу!
Но ноги снова скользят, я пробуксовываю совсем рядом с желанным краем обрыва, рычу и хнычу...
И тут мне навстречу протягивается большая рука в тёплой перчатке.
Папина рука.
Я счастливо вцепляюсь в неё и в мгновение ока оказываюсь наверху.
Родители отряхивают меня от снега и смеются. Я нетерпеливо вырываюсь, не выпуская из рук ледянку, и снова бегу к склону. Приплясываю от нетерпения в очереди.
Кто-то меня пихает, желая прорваться скорей на дорожку. Я от души пихаю в ответ, плюхаюсь на ледянку и лечу, лечу вниз!
Восторженный детский визг со всех сторон рвётся в уши, наполняет меня искрящимся счастьем. Я закладываю лихой вираж, уворачиваюсь от растущего прямо посреди склона дерева, и мой победный вопль вплетается в общий гвалт...
Вот что такое настоящая зима!
Да, я вроде как выросла. И больше не катаюсь на ледянке. Хотя кто вам это сказал? Тсс... секрет.
А лыжи действительно большую часть зимы пылятся на балконе, потому что в окрестностях Петербурга снег едва покрывает землю.
Форменное безобразие, согласитесь?
В общем, в какой-то момент я поняла, что у меня снежное голодание.