– Мне кажется, он уже делал это раньше, – сказала она.
На обратном пути к месту преступления Галбрейт много размышляла. История Эмбер казалась почти невероятной. Насильник, одетый во все черное? С рюкзаком, в который положил «инструменты» – все необходимое для изнасилования? Насилующий женщину в оживленном жилом комплексе на протяжении четырех часов при свете дня?
Большинство насильников так не поступали. Обычно на жертву нападал кто-то из знакомых или, по крайней мере, известных ей людей: парень, бывший ухажер, знакомый из клуба. И весь «сюжет» изнасилования вертелся вокруг вопроса «зачем он это сделал?», а не «кто это сделал?». Согласно общенациональному исследованию, в 2014 году в Соединенных Штатах жертвами изнасилования стали 150 000 женщин и мужчин, что сравнимо с численностью населения города Форт-Лодердейл во Флориде. И 85 процентов нападавших были знакомыми потерпевших.
Галбрейт поняла, что имеет дело с относительно редким явлением: изнасилованием незнакомцем. Такие случаи легче довести до судебного разбирательства, потому что здесь речь идет о том, что обвинители часто называют «праведной жертвой». Такой праведной жертвой оказывается женщина, на которую на улице нападает незнакомец с оружием. Женщина пытается оказать сопротивление и кричит, но, в конце концов, у нее не остается выбора, кроме как подчиниться. Это может быть чья-то мать или дочь. У такой женщины любящая семья, уютный дом, постоянная работа. Она скромно одевается. Не злоупотребляет алкоголем. Не слоняется по неблагополучным районам города. Обвинители охотно расследуют обстоятельства подобных происшествий. Такие изнасилования соответствуют всем ожиданиям членов жюри в отношении женщин-жертв.
Эмбер удовлетворяла некоторым из этих критериев – но не всем. Уж слишком она казалась спокойной и холодной. Она разговаривала с насильником, называла его «вежливым». Перед обращением в полицию позвонила своему парню.
Но Галбрейт это не беспокоило. Она думала о нескончаемом разнообразии жертв изнасилования, как и всех женщин вообще. Это могут быть матери, подростки, проститутки. Они могут жить в особняках или дешевых отелях. Могут быть бездомными или страдать шизофренией. Могут быть белыми, чернокожими, азиатками. Могут выпивать, а могут быть трезвенницами. И их реакция на преступление может быть самой разной. Они могут истерически плакать. Или молчать. Могут рассказать о случившемся подруге или скрывать от всех. Могут сразу же вызвать полицейских, а могут ждать неделю, месяц, даже несколько лет.
Полицейские тоже расследовали случаи изнасилования по-разному. Хотя это одно из самых распространенных преступлений против личности, по поводу него никогда не было единого мнения. Некоторые следователи с самого начала настроены скептически. Женщины ведь могут солгать о том, что их изнасиловали, и некоторые действительно лгут. Предполагается, что полицейский должен расследовать случаи сексуального насилия очень тщательно. «Не каждая жалоба обоснованна или требует уголовного обвинения», – предупреждало одно из полицейских пособий по этой теме. Другие же – включая активистов, обеспокоенных тем, как «копы» спустя рукава относятся к изнасилованиям, – предлагали метод, основанный на доверии. «Начните с доверия» – таков был лозунг одной кампании, организованной группой полицейских в целях улучшения расследования случаев, касающихся сексуального насилия.
В центре споров всегда оказывался вопрос доверия. В большинстве случаев перед полицейскими предстает жертва с очевидными признаками насилия, но не всегда. При проведении судмедэкспертизы женщина, согласившаяся на сексуальную связь добровольно, может почти не отличаться от жертвы, изнасилованной под дулом пистолета. В случае сексуального насилия вопрос доверия к жертве часто столь же актуален, как и к обвиняемому.
Когда дело касалось изнасилования, Галбрейт следовала своему собственному правилу: слушай и проверяй. «Уж слишком много людей повторяют: “Доверяй жертве, доверяй жертве”, – объясняла Галбрейт. – Но я не думаю, что это верная позиция. Я считаю, что жертву нужно выслушать. А затем подтвердить или опровергнуть ее показания на основании других фактов».
К тому времени, когда Галбрейт вернулась к жилому комплексу, у места преступления толпились уже десятки полицейских и технических работников. Галбрейт, детектив Маркус Уильямс, детектив Мэтт Коул и криминалист Кали Джипсон вошли в квартиру. Уильямс орудовал щеточкой и ватными палочками в поисках отпечатков пальцев и образцов ДНК, а Джипсон с коллегами сделали 403 фотографии, запечатлев каждый выключатель, каждую стену, каждый угол.