Я и представить себе не мог, что первым человеком, готовым заключить меня в свои объятия, станет сутенер из Нью-Джерси.
Таймс-сквер. Идеальное место для начала моего приключения, моего путешествия через США. Суета, толпы людей, неутихающее биение жизни, движение и восторг. Какой выбор мог бы быть лучше? Конечно, здесь я встречусь с простыми американцами, заведу себе нескольких друзей, поведаю людям о своих планах в поисках взаимодействия и найду доброту в сердцах других и в собственном сердце. Это будет здорово! Это будет легко! Несомненно, вскоре я получу приглашение путешествовать вместе с толпой приятных студентов колледжа, или же присоединиться к милой семье, возвращающейся в Нью-Джерси после какого-нибудь представления, или же буду принят в компанию очаровательных юных леди, которые отважились выбраться в большой город, чтобы посетить званый вечер с музыкой и танцами. Мое воображение неслось впереди реальности. «Посмотри! — думал я, — так много людей, и каждый из них готов предоставить мне свою помощь и содействие. Я вмиг доберусь до Голливуда».
Мне потребовалось пять минут, чтобы понять, насколько серьезно я просчитался.
Люди проносились мимо, как в тумане, натыкаясь на меня со всех сторон. «Простите..» — начал я, лишь для того, чтобы окружающая меня толпа ускорила шаг. «Прошу прощения, не будет ли у вас минутки…» — в результате этой попытки группа иностранных туристов просто отодвинула меня со своего пути. «Пожалуйста, не могли бы вы мне помочь…» — обратился я несколько громче к компании женщин среднего возраста, одетых в футболки с надписью «Я люблю Нью-Йорк», и услышал в ответ бесцеремонное: «Не смотри ему в глаза, Бренда».
Позвольте мне отметить кое-что общее у большинства людей на Таймс-сквер: они улыбаются. Это потому, что они либо продают что-либо («Вы любите шоу-импровизации? Загляните к нам на вечернее представление…»), либо покупают что-либо («Смотри, пап, крутая футболка! Купи, а?»). Это отделенный от остальной Америки мир, остров на острове, вулкан неонового света и духа потребительства. Мой продюсер Ник предположил, что перед началом своего эксперимента мне следует сделать объявление на камеру, произнести для своего путешествия инаугурационную речь, и, возможно, люди начнут останавливаться и слушать. По его словам, я мог бы собрать толпу. Я мог бы сорвать аплодисменты. Последовав его совету, я встал максимально прямо и гордо и заявил свои претензии на трон.
Однако в такой суете заявление какого-то иностранца о том, что он собирается предпринять какое-то путешествие по стране не звучит впечатляюще. Оно проходит мимо ушей. С тем же успехом я мог бы повесить себе на шею картонку с надписью и протягивать людям пластиковый стаканчик. Вскоре я стал еще одним голосом в толпе, человеком-шоу на краю тротуара, даже близко не столь интересным, как голый ковбой или летающая зеленая женщина. Я подумал, что, возможно, мне следует начать петь или танцевать, лишь бы привлечь к себе внимание людей. Я сделал и это. Это был единственный раз, когда люди на Таймс-сквер останавливались, улыбаясь.
И на меня снизошло озарение. Здесь, стоя на углу 44-й и Бродвея, перед зданием департамента полиции Нью-Йорка, под неоновыми рекламными щитами, абсурдными в своих размерах, чей свет соперничал со светом раннего утра, я понял, что моя великая идея отправиться в путешествие по Америке, рассчитывая только на доброту незнакомых мне людей, обещает обернуться адски трудным времяпрепровождением. Мой эксперимент длился лишь десять минут, а панический ужас уже подкатывался к горлу. Сотни людей проплывали мимо меня, и каждый из них был погружен в собственные мысли или же занят собственным разговором, а взгляды их были устремлены на возвышающуюся в небе рекламу. Крупный мужчина, отчаянно размахивающий руками в попытке привлечь внимание своей семьи, со всей силы налетел на меня, отбросив на идущую в другом направлении женщину с многочисленными пакетами в руках. Я был пинбольным мячиком в бездушном игровом автомате, капельки пота начали стекать по моей лысой голове.
Во что я ввязался?
Мне необходимо было подумать, и Господь свидетель, Таймс-сквер не лучшее для этого место. И я сделал то, что делаю всегда, когда хочу собраться с мыслями, я начал идти.
Я шел на юг, потом на запад, из ниоткуда в никуда. Толпа редела, неоновые огни тускнели. «Будь разумным, — думал я, — придумай план. Я знаю, ты сможешь». А самым разумным на тот момент казалось мне обратиться к стандартным транспортным услугам, хотя вскоре мне пришлось получше разобраться в этом вопросе. В те самые первые часы своего путешествия я продолжал играть по старым правилам, ошибочно полагаясь на свою самодостаточность. Мне нужно было преодолеть огромное количество миль, отделяющих Калифорнию от Нью-Йорка, поэтому в качестве отправной точки я выбрал то, что выбрал бы любой другой человек, автобусную станцию.