— Ну, уж кого-кого, а тебя-то безответственным не назовешь…
— Это шутка такая, потому что интерн практически ни за что не отвечает.
— …Я хочу предупредить вас сразу — не надо думать, что вы ни за что не отвечаете, и не надо настраиваться на годичный отдых от учебы! А то, знаете ли, бытуют поначалу среди интернов такие тенденции. Совершенно, надо сказать, необоснованные. Во-первых, ни за что не отвечают студенты. Им — да, случись что, как с гуся вода. А с вас спрос, как со всех врачей! Дипломы у вас есть? Значит все, что положено, должны знать и делать должны все, как положено! Это — работа, а не учеба! Вы приняты на ставки, о чем внесены записи в ваши трудовые книжки, с каждым из вас заключен срочный трудовой договор, и вы будете получать заработную плату, а не стипендию… — Заведующий анестезиологическим отделением Тарабарин, как и положено руководителю интернов, начал с укрепления дисциплины.
— Короче говоря, прогулял — представь больничный! — прокомментировал высокий, тощий и носатый парень, буйные кудри которого были не в состоянии спокойно лежать под колпаком.
— Вот именно! — согласился Тарабарин. — Или же получай все, что полагается за прогул, вплоть до отчисления из интернатуры. Этот год видится мне непростым, интернов набрали больше обычного…
— А вам как за нас платят? — поинтересовался носатый. — Поголовно?
— Руководителям интернатуры платят не совсем «поголовно», как вы… — Тарабарин заглянул в лежащий перед ним список, — Абгарян, изволили выразиться. Но градация, разумеется есть. Поскольку вас у меня десять человек, то ежемесячно я стану получать по максимуму. Аж тридцать процентов доплаты! Это не деньги, как вы сами понимаете, так что берегите меня и попусту старайтесь не напрягать. Тогда и я стану относиться к вам по-человечески. Что такое «не напрягать», все понимают?
Интерны нестройно покивали.
— Вот и хорошо, — констатировал Тарабарин. — Тогда давайте знакомиться…
После того, как каждый из интернов встал и вкратце рассказал о себе, Тарабарин сказал:
— Каждому из вас полагается два дежурства в месяц. По желанию можно и больше, но два — это обязанность. По субботам и воскресеньям я вас ставить не буду, только в будние дни. Это вам такой бонус. На дежурствах советую не спать и не валять дурака, а учиться. Смотреть, вникать, пробовать что-то делать самостоятельно. Короче — быть активными. Год пройдет быстро, вы оглянуться не успеете, как выйдете отсюда, и если будете валять дурака, то дураками отсюда и выйдете. Оно вам надо?
Интерны покачали головами — не надо, мол.
— Обычно график дежурств составляется заранее, — продолжил Тарабарин, — но август — наш первый месяц, поэтому я «раскидаю» вас прямо сейчас. На завтрашний день есть желающие?
Желающих не было.
— Тогда пойдем по списку. Начнем с мужчин. Завтра у нас дежурят… Абгарян и Данилов. Абгарян в анестезиологии, Данилов — в хирургической реанимации.
— А вместе нельзя? — спросил Абгарян.
— Вместе — нельзя. Два интерна — это слишком большое испытание для дежурной бригады…
Дежурная бригада — врач и две медсестры — стояли возле двух составленных боками столов, изображавших сестринский пост. При появлении интерна Данилова никто особой радости не выказал. Данилов не удивился. Он привык за время учебы к тому, что ни в одной больнице, ни в одном отделении студентов не встречают с распростертыми объятиями. Видимо, точно так же относятся и к интернам…
— Мало того, что один на отделение дежуришь, так еще интерна прислали, — проворчал себе под нос дежурный реаниматолог.
— Лишний человек никогда не помешает, Владислав Алексеевич, — сказала одна из медсестер, полная брюнетка, немного косящая левым глазом. — Хоть перевернуть и переложить поможет, и то хорошо.
Ее напарница, худая, рыжеватая и помоложе, презрительно фыркнула и спросила:
— Обмороками не страдаете, доктор? Крови не боитесь?
— Нет, — сухо ответил разом на оба вопроса Данилов и, не утерпев, поинтересовался: — А что так сразу и про обмороки?
— Ничего. — Медсестра, против ожидания, не смутилась. — Разве и спросить нельзя?
Данилов промолчал. «Сейчас пошлют в лабораторию за анализами, а на обратном пути попросят каталку из приемного отделения привезти», — подумал он.
— У нас тут, доктор, не розарий, — примиряюще сказала брюнетка, — чувствуете, как пахнет? Три вокзала недалеко, а оттуда кого только не везут…
— Могли бы для бомжей отдельную больницу отвести! — взвился врач. — Это же черт-те что…
— Нашу бы и отвели, — поддела худая, усаживаясь за один из столов и придвигая к себе стопку листов назначений. — Чтоб с трех вокзалов далеко не возить…