— Но я вам ничего не поручала! — изумилась она. Он улыбнулся снисходительно, как взрослые улыбаются детям:
— Королевский совет принял решение… Газеты уже знают о вашем поручении.
Я готов принести присягу вашему величеству. К власти приходит правительство действия! Бывшее правительство во главе с моим коллегой и другом было слишком нерешительным в вопросах внутренней политики, именно поэтому парламент выразил ему недоверие.
Она невесело усмехнулась, подумав, что «нерешительное» правительство едва не отправило её на тот свет.
— Так… Ну, а второй документ?
— Это сущая безделица, ваше величество… Указ о запрещении забастовки электриков и угольщиков.
— Я не издавала такого указа.
— Королевский совет уже принял решение.
— И газеты уже знают «о моём» указе?
— Да, конечно.
— Какой же вы… — Она хотела сказать «пройдоха», но сдержалась и только вздохнула: — Бедный народ Карликии! Как безжалостно его обворовывают!.. Я ничего не подпишу!
— Собственно, ваши подписи и не нужны, ваше величество: королевский совет уже поставил на документах ваше факсимиле… Ах, ваше величество, вы так молоды, что, право же, вам следует уделять больше внимания не вопросам внутренней политики, а вопросам… своего сердца. Доверьте политику своему правительству.
— Я вас не совсем понимаю… При чём здесь сердце?
— Вас ждёт большая радость!
— Радость? — Она подозрительно покосилась на него.
— Огромная радость, ваше величество! После небольших дебатов парламент счёл возможным признать де-юре ваше… американское увлечение. Парламент лишь только просит вас издать рескрипт о присвоении вашему жениху высочайшего звания Принца. Таким образом ваш брак с… его высочеством не будет считаться морганатическим.
Как ни была расстроена Оксана, она рассмеялась.
— Я вижу улыбку счастья на лице моей королевы, — церемонно продолжал баритон. — Уведомляю вас также, ваше величество, что парламент принимает к сведению ваше желание отправиться после заключения брака в шестимесячное свадебное. путешествие…
— Моё желание?
— Парламент просит бога, — продолжал франт, словно не слыша её, — усыпать ваш свадебный путь цветами.
— Оставьте меня!
— Ваше величество, теперь нам совершенно необходимо пройти в тронный зал.
— Сударь! — раздался сердитый голос Марго. — Ведь её величество ясно сказала вам, чтобы вы оставили её! Франт осторожно отстранил Марго от Оксаны.
— Нас ждут в тронном зале, ваше величество.
— Да вы что толкаетесь, сударь! — вспыхнула Марго. Франт довольно бесцеремонно взял королеву под руку и настойчиво подталкивал её вперёд.
Марго шла позади и негромко ворчала:
— Жаль, нет Поля, он живо расправился бы с вами! И куда он запропастился!
В тронном зале, залитом на этот раз не лунным, а солнечным светом, перед Оксаной расступилась группа придворных. Тонко пахло духами. Мужчины во фраках склоняли головы, дамы в роскошных туалетах приседали перед королевой. Её провели на трон и кто-то надел на её голову маленькую, усыпанную бриллиантами корону. Репортёры засуетились и защёлкали фотоаппаратами.
Перед троном она увидела аналой, на котором лежала какая-то книга в золотом переплёте с крестом из ярких камней в центре. «Как в театре», — подумала Оксана. Она посмотрела по сторонам, заметила, что слева от неё стоит Марго, величественно поглядывающая на придворных, и успокоилась.
«Марго и Поль не оставят меня в беде», — решила она. И в ту же минуту увидела, как в зал, звеня шпорами, вошёл Поль. Он поискал глазами Марго, увидел её у трона, поджал губы, и чуть качнул головой, словно хотел сказать: «Вот это да!..» Затем Поль, позванивая в тишине шпорами, неторопливо прошагал к трону и стал справа от королевы.
— Господин верховный судья, начинайте, — услышала Оксана негромкий и нетерпеливый баритон.
К аналою подошёл дородный мужчина в чёрном одеянии, похожем на рясу священника. Он поклонился королеве и торжественно произнёс:
— Ваше королевское величество! По вашему высочайшему повелению я, верховный судья королевства Карликии, привожу к присяге премьер-министра вашего правительства, кавалера ордена Жёлтой подвязки, доктора Права и Торговли, магистра Финансов и Денежных Операций, почётного члена Общества Промышленников и Крупных Землевладельцев, досточтимого банкира Альфреда де Гну! — И, обернувшись к знакомому Оксане франту, верховный судья почтительно прибавил: — Прошу вас, ваше превосходительство.
Альфред де Гну стал рядом с верховным судьёй, положил правую руку на книгу в золотом переплёте и поднял два пальца левой руки над головой.
— Я, премьер-министр правительства её королевского величества, — зазвучал его красивый голос, — перед лицом всемогущего бога и перед лицом моей всемилостивейшей королевы, в присутствии верховного судьи королевства Карликии, обещаю в неустанных заботах о благе моего народа не щадить ни трудов своих, ни своей крови, ни живота своего. Я буду верой и правдой служить моей королеве во имя интересов народа и только народа. Я клянусь в атом высокой клятвой у святого Евангелия. Аминь.
Он отнял руку от Евангелия и осенил себя крестом.
— Аминь, — повторил верховный судья.
— Аминь, — повторили придворные.
Альфред де Гну подошёл к трону с явным намерением поцеловать руку королевы, но она сделала вид, что не поняла его. Придворные кланялись королеве и пятились к двери. Тронный зал наполнился шорохом и движением.
— Здорово вы устроили свои дела! — язвительно проговорила королева. — Поздравляю вас, господин де Гнус!
— Де Гну, — поправил он.
— С окончанием «с» ваша фамилия на русском языке звучит восхитительно! И, главное, очень точно!
— Я не знаю русского языка, ваше величество.
— Очень жаль, вы бы поняли, какой глубокий смысл таит это слово! — Оксана поднялась с трона.
— Я прошу вас задержаться ещё только на одну минуту, ваше величество. Ведь я обещал вам радость!
И прежде чем она ответила, премьер-министр, согласно дворцовому ритуалу, чтобы не поворачиваться к королеве спиной, попятился от трона. Так он пятился до самой двери с застывшей на лице улыбкой, пока не скрылся совсем.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
В тронном зале остались только Оксана, Марго и Поль да одиноко стоящий у двери мажордом в своём древнем, расшитом золотом костюме с жабо и белыми чулками до колен.
Королева сняла корону.
— Ваше величество, — кашлянул Поль, — а как вы думаете, кого сейчас приведёт сюда новый премьер-министр?
— Кого? — с тревогой спросила она.
— Вашего жениха…
Она взглянула на него сердито.
— У меня не было и нет никакого жениха!
— Раз он приехал, значит, есть, ваше величество.
— Какой жених? Откуда?
— Из Америки. По имени Джек.
Марго всплеснула руками:
— Да ведь это же тот самый американский парикмахер, за которого собралась выйти замуж Изабелла!
— А вы знаете, Поль, что я Оксана!
— Уж как хотите называйте себя — Оксана Первая или Изабелла Четвёртая, а только ваш принц приехал!
— Не может быть! Я вам рассказывала, что этот Джек улетел вместе с Изабеллой в Лозанну.
— Вот в Лозанне-то его и взяли детективы господина премьера. Говорят, этот американский парень сопротивлялся изо всех сил, да ему наши молодчики скрутили руки — и на самолёт! Во дворце ходят слухи, что с ним была какая-то девица, которая объявила, что она королева Карликии, но над ней только посмеялись.
Королева схватилась за голову. — Ужас! Мне надо немедленно бежать из дворца!
— Уж теперь никак не убежать: кругом такая охрана, что и мышь не проскочит.
В дверях тронного зала снова показался Альфред де Гну. Он вёл под руку плечистого парня в белой фуфайке, которые с некоторых пор стали почему-то называться водолазками.
Парень был до такой степени чем-то потрясён, что его расширившиеся глаза казались на побледневшем и потном лице двумя круглыми коричневыми пуговицами. Приоткрытый рот с узенькими усиками над верхней губой конвульсивно подрагивал, а растрепавшиеся волосы торчали на голове пучками, словно его совсем недавно таскали за вихры. Под левым глазом молодого человека ясно был виден синяк.