— А теперь развяжите нас! — сказала Таня.
Но волхвы не успели этого сделать. В утреннем тумане, со всех сторон наползающем на гору, дробно застучали копыта, в серой дымке замелькали всадники, и у самого костра встал на дыбы резко осаженный Олегом конь. Лихой княжеский конь, белый как снег, разгорячённый и похрапывающий от скачки…
Отряд дружинников окружил жертвенную площадку. Последним на гору влетел на резвой буланой лошадке взволнованный Игорь. Таня ахнула про себя: кто бы подумал, что её брат может скакать на коне! Милый Игорек!
— Развяжите их! — спокойно приказал Олег и, указывая на Фарлафа, прибавил: — А этого в кандалы и в темницу! Будет ныне судить его вече!
Олег был очень бледен, но больше ничего не выдавало его волнения. На минуту его взгляд задержался на метеорите.
— Отвезите сей небесный камень в детинец, — сказал он, — сей камень вельми хорошая примета для похода нашего на Киев.
Князь назвал метеорит небесным камнем, а не звездой, так как знал, что звезды с неба не падают. Он был весьма хорошо образован для своего времени.
ВЕЛЬМИ ВЕЛИКАЯ
Князь Олег торопился выступить в поход: кончался месяц травень [30], а путь до Киева немалый. Надо бы завершить все ратные дела за лето, пока жарко светит ярило, а короткие дожди и грозы не страшны воинам — только охлаждают разгорячённые тела.
До глубокой ночи заседал в Большой палате совет военачальников. Усталые воеводы докладывали князю о готовности своих отрядов к походу, прихлёбывали из серебряных чаш прохладные напитки, кои то и дело разносили с поклоном княжеские холопы.
Тёзки, два Игоря, и Таня стояли позади Олегова кресла и видели, как воеводы утирают рукавами потные лица. Напитки прохладные, а все одно — жарко. Горят в Большой палате тридцать светильников, от них веет теплом, будто от очага.
В самом углу примостился старый Блюд — новый главный волхв Великого Новгорода. Неотрывно смотрит он на князя Олега, а когда встречается с ним глазами, угодливо улыбается. Никогда не забыть Блюду, как расправилось вече с его предшественником Фарлафом — мороз по коже пробирает! За то, что занёс Фарлаф руку на юного князя, за то, что хотел принести Перуну человеческие жертвы, кои строго-настрого запрещены на Руси, до смерти забили его палачи плетьми. Но старый Блюд знает и другую причину жестокой казни, как знают и все сидящие здесь воеводы. Знают, да только вслух не говорят: слишком часто Фарлаф поступал наперекор княжеской воле, хотел сильнее князя быть! Вот в чём наиглавная причина… Потому и улыбается угодливо князю Олегу волхв Блюд — старая лиса!
Князь Олег поднялся с кресла:
— Братие! Всех вас я выслушал, воеводы смелые! Все ныне проверено и обдумано, готовы щиты и кольчуги, наточены мечи и копья, натянуты луки, припасены стрелы. Стоят на Волхове и Ильмень-озере сотни боевых лодий, кои потащат волоком до Днепра наши вои. Ржат повсюду в Великом Новгороде резвые кони, ждут всадников. Время в поход выступать! — Князь умолк на несколько секунд и покосился на Блюда: — А что о сём думает главный волхв?
Воеводы задвигались, обернули бородатые лица на волхва. В их хитроватых глазах засветились чуть приметные выжидательные усмешки.
Блюд вздрогнул и поднялся, тряся длинной бородой.
— Перун, о княже, указует тебе перстом своим путь на Киев…
Воеводы посмеивались в усы, опустив глаза.
— Да будет так! — сказал князь Олег. — Будем поторапливаться, братие, покуда вражеские видоки не дали знать о планах наших Аскольду и Диру и покуда не знают о сём германцы на западе и хазары на востоке. Могут князья Аскольд и Дир заручиться их помощью. Мыслю я, что возьмём мы киевских князей малой кровью, ратной хитростью. Рано утром, как взойдёт ярило, выходим в поход за Русь великую! За вельми великую Русь от моря Русского до окияна Ледового!
…Раным-рано на зорьке запел-загремел на высокой новгородской звоннице вечевой колокол. Таня с братом не слышали его: крепко спали, утомлённые всем пережитым и увиденным. Их разбудил возбуждённый, раскрасневшийся князь Игорь. Звеня ладно сделанными по росту доспехами, в шлеме с голубым еловцем [31]на его острие, с малым мечом на поясе, он бы великолепен! Игорь свесил с постели ноги, протёр глаза и только рот открыл от восхищения.
— Скорей, братие! — торопил князь. — Дядя берет меня в поход на полудень! Приспел час прощаться…
Пока гости одевались, он рассказывал:
— Доспехи снимем, как за город выйдем: тяжело в них воям в походе. А перед ратью опять наденем. — Он вздохнул и прибавил: — Да меня на рать не пустят: мал! Заставят, небось, в обозе отсиживаться… Однако во град Киев я с дядей первым войду! — закончил он с гордостью. Будущий киевский князь был честолюбив ещё в детстве.
Он вывел гостей на крепостную стену. Отсюда им был виден весь город как на ладони. Улицы кишмя кишели воинами, колыхались, как лес, копья над их головами. Звенели доспехи, ржали кони, покачивались на весеннем ветру расшитые золотом знамёна и резво трепыхались на шлемах голубые еловицы. В общем шуме нельзя только было разобрать, как плачут дети и горько причитают матери и жены.
— Прощайте, братие! — сказал князь.
— Прощай, княже!
— Может, ещё свидимся?
— Вряд ли, — вздохнул с грустной улыбкой Игорь.
Князь ушёл. Через несколько минут они увидели его на княжеском дворище. Вместе с Олегом, облачённом в серебристые доспехи, он вышел на крыльцо терема. По яркому бурмицкому ковру, застилавшему ступеньки, неторопливо спускались два князя, большой и маленький, дядя и племянник. Конюшенные отроки в белых платно подвели им коней, и оба князя одновременно поднялись на седла. Таня с братом помахали юному князю, но он уже забыл о них.
Белый конь Олега грыз серебряную узду, бил копытом. Может быть, это был тот самый конь, о котором спустя много веков великий поэт написал:
Оба князя неторопливо выехали за ворота кремля.
Улицы одна за другой пришли в движение, и из конца в конец перекатами полетел многоголосый вопль:
— Сла-ава-а!..
Начинался первый в истории поход за объединение Руси. Таня с Игорем знали, что воины Олега хитростью возьмут в полон князей Аскольда и Дира. Олег, которого народ назвал вещим, то есть мудрым, малой кровью овладеет Киевом и будет княжить в нём до самой смерти. Он разобьёт много врагов и построит города и острожки на границах. Но ещё долго будут терзать Русь междоусобные войны, и будет она, многострадальная, истекать кровью от нашествия диких орд. И лишь несколько столетий спустя соберётся Русь грозной и непобедимой силой под знамёнами нового города, ставшего известным всему миру под славным именем Москва.
Уходили новгородские воины на юг. Поднялось над теремами и хижинами солнце, и в его лучах засверкали копья и шлемы. Тане с Игорем показалось, что они узнали в одном из воинов смерда Гордея. Во всяком случае он помахал им рукой. Но брат и сестра не успели как следует разглядеть его, потому что кругом вдруг сразу потемнело, и они услышали похожий на звон маленького колокольчика голос феи Мечты:
Снова стало светло. Игорь и Таня сидели на балконе четвёртого этажа. Шурша шинами, под их балконом проезжал автобус.
Далеко за Новгородом зеленели в синей дымке леса и поля. Начиналась у балкона страна без конца и без края. Прекрасная, удивительная страна, где люди впервые в истории поистине стали братьями! Вельми великая страна, как говорили наши предки!