Не успела закончить Катенька. Хлопнулся гордый Аваз в отключку горячечную, воображением собственным в жилу сердечную пораженный.
Весь день баюкала на руках его Катенька, мокрые тряпицы на лбу расскаленном меняя. А к вечеру засвистело в небе, заухало, с воем над кронами прошло, круг сделало, к берегам спустилось. Ступа с самою Ягою! Какая же Баба мимо горюющей сестрицы с братиком на руках пройдет-пролетит!
Выкарабкалась из ступы старушенция, на метлу, как на батожок опирается, ножку костяную подволакивает. Ну — точь в точь бабка Ефросинья, только тысячелетиеми постарше, да потрепаннее.
Обрадовалась Катенька, не придется уговаривать Аваза козленочком стать!
— Тьфу! — сплюнула бабка, доброго вечера не пожелав. — Три дни вас нагоняю, нагнать не могу! Что за диво такое?
— Это, бабушка, судно на воздушной подушке собственной моей конструкции! — сказала Катя, братца с коленок спихивая на сырую земелюшку, подостыть. — Ступу твою допотопную, на раз обгоняет!
Поняла девица, что не за братцем Иванушкой Баба-Яга пожаловала, а по другому делу какому-то.
— На подушке? — удивилась старушка. — Ты не из энтих ли будешь? Не из прогрессоров?
— Из них, бабушка, — созналась Катя. — Только к делу то касательство не имеет. Скажи лучше, зачем тебе мы понадобились?
Поскребла старуха подбородок щетинистый, за нос кривой себя дернула, плечами костлявыми пожала, на Катю посмотрела пристально.
— Дык Василия на бой с Кощеем то надо мне проводить! Наставление дать!
— Чего тебе надо? — не поняла Катя, бледнея в сумерках.
— А как же! Кощей то наш, умом двинулся! Вот и пришлось Василия снаряжать, чтоб вразумил старого!
— А расскажи ка мне, бабушка, все с начало самого, а то не понимаю я ничегошеньки, — спросила Катенька. — Потому, как это мы все вместе его снаряжали, а ты сначала его изжарить хотела, потом волколаком обернула...
— А еще птицей Гамаюн прикинулкась, и приворотом взяла! — съязвила старушка. — Да если б не я, сроду не бывать богатырем Василию!
— Чего мелешь, старая! — потеряла Катя приличия. — Какой из него богатырь? Кузнец он!
— А вот такой! — запальчиво ответила старушка. И принялась рассказывать.
Давно перевелись богатыри самородные! Илья Муромец тридцать три года на печи просидел, токма и уберегся тем от влияния бабского! Потому и стал богатырем! А другие то? Чуть парень собою видный, его поперед богатырства жениться гонют!
— А с жонкой, какая же сила богатырская может быть? — судила Баба Яга.
Вся сила на баб и уходит, куда там ратные подвиги! Да еще в мире, где окромя Кащея Бессмертного ворогов нет!
Вот и пришлось Бабе Яге собственного богатыря растить, пока Кащей из ума вконец не выжил! Кащей, он же, как человек, токма убить его никак нельзя. Уж сколько уток постреляли, зайцев перекололи, яиц разбили, иголок со смертью сломали, а тому все — как мертвому припарка. Ну, пока богатыри настоящие водились, ему повеселее жилось. То один, то другой добрый молодец по душу бессмертную являлся, лаврами славы себя покрывая. Хоть какая то забава для силы нечистой. А ныне — последние полста лет, загрустил Кощеюшка! Его только богатырями и можно развлечь. Вот и пришлось угодить! — причитала старушка.
Для начала Василия заприметила. Собою ладный, парнишка молоденький, дай, думаю к себе заманю. Кинула под ноги ему гриб рыжик осклизлый, тот и поскользнись. Стукнулся головушкой об пень, я его и сховала на времечко.
— Съесть решила! — ужаснулась Катенька.
— Да, не думала я его есть! — помотала Яга головой. — Я человечину не пользую. Вы для меня несъедобны, если знать хочешь! А сховала Василия, чтобы волколаком сотворить. Волколак, он ведь как? Бабский запах располагающий учует, сразу волком обращается! Девки такого стороной обходить станут, и силу Василию тем сохранят! А чтобы не на каждую бабенку хвостом обрастал — я его приворотом скрутила. Да не обыкновенным, а на диву, что у Кощея, почитай триста лет в гробу хрустальном покоится. Это Кощеюшка вычитал где-то про Красавицу спящую, так решил себе ею замок украсить. Как дитя, честное слово! Все в дом тащит! — умилялась Баба Яга.
— Так вот значится, — продолжала она, — богатырь у нас есть! А какой же богатырь без меча-кладенца? Меч то особый нужен! Из металла девицей порченной добытый! Почему девицей порченной, не ведаю, мне Кощей говорил. Одно плохо, что лишь на одну руду из болот гиблых и можно надеяться, нету в Заболотье других, чтобы меч отковать. Так, что девка нужна еще и болезням болотным не поддающаяся! Думаешь легко тебя отыскать было? У меня десять котов говорящих окуклились, пока в книге старой про тебя не нашли...