Первая же большая комната, дверь которой тоже Конан открывать не стал, выломав её вместе с косяком, привела его в спальню Айлиты.
Женщина сидела на роскошной трёхспальной кровати, с резными золочёнными ножками и столбиками, под шикарным балдахином. Одета была в нечто воздушное и полупрозрачное. Молчала. Но на Конана смотрела во все широко распахнутые выразительные глаза. Конан не придумал ничего умнее, чем поприветствовать даму:
— Здравствуй, Айлита. Это — ты? Или очередная иллюзия? С тобой всё в порядке?
Женщина вскочила с постели, заломив руки. На лице сменилось несколько выражений: отчаяние, боль, надежда. И, наконец — радость!
— Конан! Я боялась, что этот мерзавец снова показывает мне мираж! А это — ты?!
— Ну, если мне не изменяет здравый смысл и память, то — да. Это я. Но ты-то — как? Здорова? В порядке? Потому что я разнёс в пух и прах чёртов оживительный саркофаг!
— Да плевать на саркофаг! Я была бы не против, чтоб он убил меня окончательно, и я больше никогда не возвращалась к этим мучениям! Но маг…
Ты… убил его?
— Надеюсь.
— Что значит — надеюсь?!
— Ну… Дракон, которого я завалил там, в подземельи правого крыла, умер. Превратившись после этого в человека. И вот его голова. — Конан повернулся боком, чтобы женщине было лучше видно голову, — Но вот правда ли это — сам маг, или его очередное иллюзорное воплощение, поручиться не могу!
Айлита подошла ближе. Наклонилась, затем и встала на колени. Взяла голову за волосы на затылке. Долго и пристально рассматривала. Даже поколупала ногтём родимое пятно на правой щеке головы.
— Он настоящий. И лицо… Да, это он. А, самое главное — сейчас ведь — день! И он не может сделать такие правдоподобные миражи! Мороки. Думаю, ты убил его наконец!
— Хочется верить. Но для того, чтоб окончательно в этом убедиться, нам нужно сжечь его проклятую голову! — Конан помог женщине подняться с пола, — Именно так окончательно разделываются киммерийцы со всеми этими гнусными магами и колдунами!
— Хм-м… Хорошая идея. А то меня бросало в дрожь каждый раз, когда он на меня своими мерзкими глазами пялился!.. И потом, когда мучил, всё глядел, глядел… Бр-р!!!
Дровяной склад — там. Во дворе.
Во избежание проблем Конан распустил на доски и эту дверь, выходившую во внутренний двор рядом с кухонной. Как ни странно, но в огромном помещении действительно оказались дрова! Причём уже даже напиленные и нарубленные на поленья.
Костёр Конан, во избежание случайностей, сложил прямо в центре двора, на каменных плитах. И дров не пожалел. Когда сложенное кострище, высотой ему по пояс, наконец хорошо разгорелось, и пламя поднялось до уровня окон второго этажа, варвар швырнул в центр бушующего пламени ненавистную голову.
Айлита, стоявшая рядом, заломив руки и закусив губы, вздохнула с облегчением:
— Наконец-то! Какое счастье…
Конан, не разделявший энтузиазма спасённой, прищурился:
— Здесь, во дворе… Обычная брусчатка? В-смысле — она из камня?
— Да. А почему ты спрашиваешь?
— Сейчас и сама увидишь. А пока — отойдём-ка от греха подальше!
Айлита закрыла рот руками. Глаза широко распахнулись:
— Митра Пресветлый! Конан, да что же это такое?!
— Не знаю. Но то, что чёртова голова явно нам пакостит даже после смерти — это точно! Бежим-ка к воротам!
Конечно, зрелище брусчатки, ярко полыхающей, и разгорающейся по кольцу от костра, всё шире и шире по двору, не могло не напрягать!
Поэтому Конан почувствовал себя спокойно только когда они сняли все многочисленные запоры, и выдвинули из проушин могучий поперечный брус, удерживавший ворота. После чего распахнули одну из створок, и выбежали за порог замка: в чистое поле.
Здесь, на поросшем травой лугу, глядя через оставленную открытой створку, как загорается весь двор, а затем — и стены замка, и его башни, превращая всё строение в одну чудовищную гудящую гекатомбу, варвар смог наконец вздохнуть легко и непринуждённо:
— Никогда прежде не видал, чтоб камни — горели! Но теперь они нам не страшны! А если чёртово логово сгорит дотла — так и пусть его! Плевать на сокровища!
— Ты, кажется, рано обрадовался, мой наивный северный спаситель. — Айлита как раз выглядела теперь сосредоточенной и напряжённой, — Камни — не горят! Их не смог бы зажечь и этот мерзавец! Значит, всё это — очередной мираж! И он опять поглумился над нами вдоволь! Поманив обманчивой надеждой… А я так надеялась, что ты!.. — голос стал тише и исчез совсем.