Пользуясь всеобщим замешательством, «рисовая щетка», пан Цедур и Алек выбрались из толпы и, поймав такси, поехали к Старому Мясту.[19] Пан Цедур пригласил мальчика в ресторан «Крокодил», съесть порцию мороженого.
— В этой суматохе мы даже забыли спросить, как тебя зовут, bambino mio!
Мальчик улыбнулся:
— Меня зовут Теодор.
— Теодор — мировое имя. Да здравствует Тореодор! — воскликнул пан Цедур, поднимая бокал лимонада. — Твое здоровье, мальчик, гениальный bambino mio! А теперь расскажи нам, что это был за трюк с зеркалами? Такого приема не описывает ни одно специальное пособие, а я, можешь поверить мне, bambino eroico,[20] прочитал немало книг о животных. Я даже лично знаком с доктором Яном Жабинским,[21] однако и этот maestro illustrissimo[22] никогда не говорил мне о подобном приеме укрощения львов.
— О, это совершенно просто. Все дело в том, что лев Мамбо и львица Бригита — цирковые артисты.
— Артисты? — удивился пан Цедур.
— Все это очень просто. Прежде чем их продали в зоопарк, оба льва выступали в цирке. Среди прочих номеров они выполняли номер с зеркалами: смотрелись в зеркала и «танцевали», то есть, если дрессировщик делал шаг влево, они также шли за ним влево, а если он делал шаг вправо, они переступали вправо. В сущности, очень простое упражнение.
— Ну хорошо, caporossa mio,[23] откуда ты об этом узнал?
— Эти львы занесены в наш реестр.
— В ваш?.. В чей реестр?
Теодор улыбнулся:
— Название вам ничего не скажет. Достаточно, если вы будете знать, что у нас есть отряд ребят, которые интересуются животными и специально изучают зоологию. Ребята эти знают всех диких животных зоопарка и всех цирковых. Нам было известно, что Мамбо и Бригита — львы из шведского цирка, которых продали в наш зоопарк потому, что они отличались удручающей ленью, слаборазвитым интеллектом и ничего не умели делать, кроме уже прискучившего зрителям номера с зеркалами. Один дрессировщик хотел обучить их новым номерам, но они съели его во время репетиций. Директор цирка не знал, что с ними делать, и решил продать в зоопарк.
Сегодня утром, услышав по радио, что срочно нужна помощь, мы заглянули в реестр и молниеносно выработали план действий.
— Стало быть, вы ведете такой реестр?
— Вынуждены вести. Наша сила основана на знаниях. Только тот, кто много знает, может помочь людям.
Пан Цедур, моргая, с удивлением, словно на чудо, смотрел на сидящего перед ним мальчика. Внезапно он поднял брови и на мгновение замер. Его осенила гениальная мысль.
— Сам бог посылает нам тебя, ragazzo eroico.[24] Кто-кто, но ты поможешь нам отыскать Марека Пегуса. Я чувствую в тебе талант сыщика, мой мальчик. До сих пор нам помогал Ипполлит Квасс, однако он таинственно исчез при невыясненных обстоятельствах. Есть опасение, что он попал в лапы бандитов.
— Ипполлит Квасс?.. — Теодор нахмурился, и его удивительный ежик стал еще больше похож на щетку.
— ТЫ ЕГО ЗНАЕШЬ?
— Капитан Трепка говорил мне о нем.
— Капитан Трепка? Неужели ты вел какие-нибудь переговоры с милицией?
Теодор кивнул.
— Капитан Трепка мой знакомый и иногда дает мне указания.
— Кто ты, собственно, такой, bambino mio? — с тревогой в голосе спросил пан Цедур. — Харцер, дрессировщик, циркач или сыщик?
— И то, и другое, и третье, — буркнул Теодор. — Но об этом я не люблю говорить. Я Теодор, и кончено.
— Возвращаемся к делу Пегуса… — несколько смущенно сказал пан Цедур.
— Вы можете не волноваться. Мы уже два дня занимаемся этим делом.
— Занимаетесь… а вас много? — заморгал глазами Алек.
— Занимаемся, — холодно повторил Теодор. — Надеюсь, вы не думаете, что я все делаю один. Сколько нас… неважно. Во всяком случае, много. Но если нам предстоит отыскать Марека, то, с вашего позволения, вопросы буду задавать я.
Спустя час Алек вместе с Теодором постучались в квартиру Пегусов. Дверь открыла заплаканная пани Пегусова. Только минуту назад она узнала о страшном происшествии в зоопарке.
— Алек! — воскликнула она, осыпая племянника поцелуями. — Скверный мальчик, что ты натворил?!
Мгновение спустя домой вернулся пан Пегус. Он только что был в комиссариате, где ему сообщили, что все закончилось благополучно и оба гражданина уже два часа как находятся на свободе.
Алек, получив новую порцию упреков от дяди, должен был в третий и в десятый раз рассказать о своем приключении, и только после этого ему удалось представить Теодора, который, снисходительно улыбаясь, спокойно стоял где-то сбоку.