Катя Астафьефф
Невероятные приключения растений-путешественников
Предисловие
Я с удовольствием прочел книгу Кати Астафьефф «Невероятные приключения растений-путешественников». Она показалась мне очень познавательной, вдохновляющей и даже захватывающей, что не так часто случается с книгами по ботанике.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что речь здесь идет скорее об этноботанике, ведь вместо того чтобы описывать сами растения, Катя рассказывает, как благодаря путешествующим ботаникам мы открыли для себя всевозможные экзотические разновидности: киви, секвойю, женьшень, клубнику, табак, ревень, чай и многие другие. Ученые отправлялись на родину этих растений, нередко с риском для жизни, чтобы затем рассказать нам об их пользе и распространить культуру данных видов в Европе, если это было возможно. В противном случае они привозили нам гербарии, рисунки и точные описания.
Однако не всем ботаникам по душе полевые работы; многие предпочитают оранжереи или ботанические сады, фонды гербариев или генетические лаборатории, где можно изучать филогенез. Нам было бы приятно, если бы именно такие ученые прочли эту книгу. Я убежден, что только в природе можно познать истинную сущность растений и правильно оценить их «интеллектуальные способности».
Мой личный герой — лионец Пьер Пуавр, родившийся в 1719 году. Он мечтал выращивать на острове Маврикий мускатные деревья, но монополия на это принадлежала голландцам. По пути в Индонезию, во время морского сражения с англичанами, его правую руку оторвало пушечным ядром — отныне он будет писать левой рукой, но это не помешает ему продолжить работу, и еще до конца века он вырастит в саду Памплемус первую гвоздику и мускатный орех.
Если честно, меня не особо интересуют «первооткрыватели», сами присвоившие себе этот титул; в своей жизни я немало таких повидал, но они чаще посещают бары с кондиционером, нежели тропические леса. На мой взгляд, персонажи, о которых рассказывает Катя, не стремились к приключениям как таковым, но искали нечто более интересное: растения!
Мне особенно понравился стиль этой книги. Кому-то он может показаться непривычным, но язык ботаники стоит иногда обновлять, и спасибо Кате за это, Grazie per l’aggiornamento[1].
Уважаемый читатель! Книга, которую вы держите в руках, демонстрирует совершенно новый подход к сочинению трудов по ботанике: она написана на языке таблоидов, рок-концертов, компьютерных игр и реалити-шоу.
От автора
«Ботаника — это не та „сидячая“ наука, которую можно лениво изучать, не покидая тишины и сумрака своего кабинета. […] Она заставит вас бродить по горам и лесам, карабкаться на обрывистые скалы, заглядывать в пропасти».
Путешествуя по Китаю, я остановилась в одной долине провинции Юньнань, неподалеку от блистательного города Лицзян, в деревушке под названием Юшуй.
У подножия горы Нефритового дракона, которая возвышается на 5596 метров, стояли домики из камня, называемого «обезьяньей головой».
Старые женщины народа наси бродили по улочкам в своей традиционной одежде и синих кепках.
Меня окружала невероятная красота, от которой захватывало дух. И тут я поняла, почему он решил никогда не покидать эти места.
Это был его дом, его обитель, его логово. И я приехала посмотреть, как жил этот чудаковатый, но замечательный, отважный и утонченный ботаник, одержимый растениями и Китаем, — Джозеф Рок.
Он открыл колоссальное количество растений, а жизнь его была полна невероятных приключений.
Это волшебное место объединило все, что так меня интересует: путешествия, растения и искателей приключений.
Путешествия? Мне часто вспоминаются слова Паскаля: «Все беды человека происходят оттого, что он не может спокойно усидеть в своей комнате». Ну будет вам, Блез!
Казалось бы, у меня есть удобная комната и мягкое одеяло (и пускай ковер давно пора обновить)… Но сидя в своей комнате, я никогда бы не узнала, как приятна жесткость полки плацкартного вагона, когда поезд идет через всю Сибирь, а из окон открывается вид на умопомрачительный лес и бесконечную степь.
Я бы не почувствовала свободы человека, лежащего на колченогой кровати в киргизском жилище, и не испытала бы суровости ирландской ночи, когда погода неистовствует, а ты прячешься, как в коконе, в своей промокшей палатке.