На том бы и закончился рассказ, если бы наш старый добрый францисканец не привез кое-какие сувениры, а именно наблюдения и зарисовки. Здравая мысль, если нет под рукой фотоаппарата. Так он сообщил массу сведений о новом континенте. К тому же Теве припрятал в карманах пару зернышек незнакомого ему растения петун, от которого пошло название петунии. Впрочем, главной находкой был не этот цветок, как мы вскоре убедимся.
Спустя два года после возвращения Теве опубликует воспоминания о своем путешествии под заголовком «Диковины Антарктической Франции». Книга тут же стала бестселлером. Гонкуровской премии еще не было и в помине, но великие поэты отдавали должное Теве. Жоашен дю Белле, Пьер Ронсар и многие другие даже слагали о нем стихи. В 1560 году автор оды «Дитя мое, идем взглянуть на розу», вдохновленный рассказом Теве, напишет во «Второй книге стихов»:
В 1560 году Теве получает титул королевского космографа. Прекрасное звание. Вы, наверное, догадываетесь, что к космосу оно не имеет отношения; таким образом он просто обрел официальный статус географа, что было оправдано его семнадцатилетними странствиями. Это был настоящий путешественник, а вдобавок — духовник Екатерины Медичи. У месье были полезные знакомства…
Ронсар также воспел исследователя в «Оде к Андре Теве, ангулемцу» (Ода XXIII):
Но в итоге заменил Теве на другого путешественника — Пьера Белона. Вот предатель!
В 1575 году монах опубликовал «Универсальную космографию Андре Теве, иллюстрированную изображениями самых примечательных вещей, увиденных автором». После выхода в свет этой книги на бедного францисканца начались нападки из-за «неправдоподобности» его рассказов. Конечно, он что-то и нафантазировал, но и огульно обвинять его во лжи не стоит…
Следует признать, что он позволил себе немного приукрасить реальность. Например, он утверждал, что видел единорогов. Ага. Почему же не розовых слонов? Но ведь и правда нужно было немного расцветить эти «диковины», о которых шла речь в книге. Как и Амбруаз Паре, Теве был немного сказочником. Паре мерещились рыбы-епископы: полурыбы-полулюди (да уж…). Их еще называли морскими епископами из-за плавников, напоминающих рясу (какая прелесть!). Выдающийся медик Паре даже издал в 1593 году трактат «О чудовищах и чудесах», одолжив иллюстрации у Теве, который, в свою очередь, описал camphruch — земноводное четырехлапое существо ростом с оленя, с густой гривой и подвижным рогом посреди лба наподобие гребня у индюков. По его мнению, этот рог содержит эффективное противоядие. Тут, Андре, вы немного загнули.
Эти россказни, буйная фантазия и бахвальство стоили ему множества обвинений и критических замечаний современников. Пройдоха Теве заявлял, например, что первым написал о Канаде, тогда как сам черпал вдохновение в работах Жака Картье. Он не указывает источники цитирования и ограничивается лишь упоминанием одного из своих «ближайших друзей» или некоего «особенного друга».
Можно было бы назвать его обманщиком или даже уличить в плагиате. К тому же есть версия, что его работы были написаны «литературным негром». Но будем милосердны. Напомним, что события разворачиваются в XVI веке — до наступления эпохи Просвещения, — а Теве был все-таки хитроумным монахом, начавшим свое восхождение с нуля и внесшим свой вклад в историю. Он был необыкновенным героем, естествоиспытателем-врунишкой: нужно просто уметь отличить ложь от правды. В своей прекрасной книге «Équinoxiales» современный писатель Жиль Лапуж, влюбленный в Бразилию, отмечает, что Теве был «склонен к галлюцинациям»:
«Этот ученый был лунатиком, он путешествовал под гипнозом. И его безумства обращены к нам. […] Его ум ненасытен, словно обжора или ребенок. Он любит чудеса, сказки и те времена, когда еще на свете были чудища и волшебство».