нечто. Нечто походило на чучело в доспехах, вроде тех, что выставляют в
музейных залах.
- Та-ак… - сказал Альварец. - Кошкин своего не упустит. Подарки
благодарных поклонников выдающемуся спортсмену. Интересно, как он
собирается втискивать эту громадину в нуль-капсулу?
Аборигены бережно уложили чучело на диван и ушли.
- Эй, ребята! - крикнул им вдогонку Альварец. - А где мой Кошкин?
- Здесь, - прогудело за его спиной. Альварец замер, потом осторожно
повернулся. В номере никого не было.
- Померещилось, что ли? - вслух подумал капитан.
Послышался протяжный стон, и чучело, лежавшее на диване, медленно
приподнялось и село.
Альварец отступил к стене, нащупал спинку стула и приготовился
защищаться.
- Ну что ты стоишь? - пробубнило чучело голосом Кошкина. - Помоги мне
снять эту кастрюлю. - Чучело постучало железной перчаткой по глухому шлему.
- К-кошкин?… - обалдело прошептал Альварец. - Ты, что ли?…
- Кто же еще?
Альварец медленно опустился на стул.
- Ты зачем туда залез? - спросил он.
Кошкин, чертыхаясь, стащил с себя шлем и принялся стягивать кольчужную
рубаху.
- Чем ты тут занимаешься? - осведомился капитан.
- Играю, - буркнул штурман. - Не видишь, что ли? Развлекаюсь.
- Играешь? Во что?
- В футбол. - Кошкин бросил кольчугу и шлем в угол и занялся стальными
поножами. Альварец внимательно осмотрел брошенные доспехи. С футболом этот
металлолом у него никаких ассоциаций не вызывал.
- Ты уверен? - осторожно спросил он. - Ты ничего не перепутал?
Кошкин застонал и снова улегся на диван.
- Ждите ответа, ждите ответа, ждите ответа, - забормотал вдруг
включившийся автосекретарь. Кошкин запустил в него подушкой. Секретарь
снова отключился.
- А что означает плакат в Космопорту? - с подозрением спросил капитан.
- Так получилось, - ответил Кошкин и покраснел.
- А точнее?
- А что - точнее?… - Кошкин тяжело вздохнул. - На "Геркулесе" мне
такие соседи попались!… Подавай им каждый день истории о неустрашимых
героях Свободного Поиска. Совсем заморочили голову… - Кошкин вздохнул еще
тяжелее. - Вот я и решил: дудки! Никому больше не скажу, где и кем я
работаю. Прилетел сюда, сказал, что увлекаюсь спортом. Точнее - играю в
футбол. Вот и все.
- Все? - переспросил Альварец.
- Все.
- А как же "выдающийся спортсмен Земли"?
Кошкин опустил голову.
- Неудобно как-то было… - промямлил он. - Не хотелось их
разочаровывать. Все-таки первый земной спортсмен. А футбол у них - любимая
игра… - Он вдруг помрачнел.
- Дальше что? - спросил Альварец.
- Дальше… Дальше предложили мне принять участие в матче местных
команд.
И Кошкин поведал капитану следующее. Едва он вошел в раздевалку, как
на него тут же почему-то напялили доспехи.
- Я думал - может, у них какая-то костюмированная церемония перед
началом проводится, - пояснил Кошкин. - Ну, обычай, что ли. А оказалось…
Оказалось, что игра, в которую пригласили сыграть Кошкина, не имела с
футболом ничего общего. Если верить его словам, получалось, что на поле
происходило нечто среднее между гладиаторским побоищем, рыцарским турниром
и испанской корридой.
- Даже хуже, - мрачно заключил штурман. - Живого места не осталось…
- Он замолчал и стянул с правой ноги кольчужный башмак. Нога была
иссиня-черной.
В дверь постучали.
- Войдите! - крикнул Альварец.
Дверь отворилась, и на пороге возник детина в просторной одежде и с
чем-то напоминающим пушечное ядро в руках.
- Сувенир, - сказал детина и протянул ядро Кошкину. Кошкин скривился,
однако ядро взял.
- Что это? - спросил Альварец. - И кто вы?
- Он тренер, - хмуро сказал Кошкин. - А это мяч.
- Да, - подтвердил детина. - Я тренер футбольной команды "Бойцы". А
этим мячом наш уважаемый гость пробил ворота противника в сегодняшнем матче
и тем самым принес победу нашей команде.
Альварец недоверчиво посмотрел на штурмана. Тот кивнул.
- Ну а что? - словно оправдываясь, сказал Кошкин. - Ну, да. Очень
разозлился, понимаешь? Что они, за идиота меня принимают, что ли…
- Да, - тренер кивнул. - Это была настоящая спортивная злость. Мы были
рады поучиться. Это был настоящий футбол.
- Настоящий футбол?! - возмутился Кошкин. - Какой дурак вам сказал,
что это футбол?!
Тренер посмотрел сначала на него, потом на Альвареца.