— Ой ли? — Альварец с сомнением посмотрел на штурмана. — Значит, не знаешь?
— Ну сказал же — не знаю…
— Зато я знаю! — взорвался капитан. — Я тут ломаю голову, откуда что, а выходит… Не ты ли забил все блоки библиотечного сектора всякой ерундой? Всякими островами сокровищ и прочими робинзонами крузо? А теперь нас тряхнуло, и ячейки памяти, наверное, позамыкало черт знает как! И наш БК изъясняется исключительно языком капитана Флинта! — Альварец задохнулся от негодования и раздраженно зашагал по рубке. — А так как вы, малопочтенный товарищ Кошкин, вряд ли владеете этим языком профессионально, то я уж просто не знаю, как вы собираетесь договариваться с нашим бедным БК.
— Почему это бедным? — робко встрял в тираду штурман.
Альварец остановился.
— А потому, — сурово ответил он, глядя на Кошкина сверху вниз, — что наш несчастный компьютер пал жертвой легкомысленных увлечений штурмана Кошкина.
— Скорее уж сомнительных научных интересов капитана Альвареца.
— Нечего валить с больной головы на здоровую, — отрезал Альварец и снова заходил по рубке. — Положеньице… Та-ак, нечего сказать… Сколько до базы?
— Двенадцать парсеков.
— Очень хорошо. Оч-чень хорошо! Отлично! — Капитан подошел к большому экрану и молча уставился в него, словно пытаясь среди тысячи разноцветных огоньков найти тот, к которому должен был выйти «Искатель».
Кошкин торопливо защелкал клавишами.
— Что ты делаешь? — не оборачиваясь, спросил Альварец.
— Пытаюсь привести его в чувство. Даю пробную задачу… Вот хулиган! выругался штурман.
Альварец обернулся. На дисплее горел ответ компьютера: «ПОДАЙ РОМУ».
— Можно было бы попробовать, — саркастически заметил капитан. — Жаль только, что на борту «Искателя» нет ничего крепче тритиевой воды. А тритиевую воду пираты, насколько мне известно, не потребляют. Или я ошибаюсь?
Кошкин не ответил и снова пробежался пальцами по клавишам. На этот раз ответ БК был пространнее, но безапелляционнее:
«100111. CТО ЧЕРТЕЙ В ПОЗВОНОЧНЫЙ СТОЛБ. ВИДЕОБЛОК ПЛЯШЕТ ДЬЯВОЛЬСКУЮ ДЖИГУ НА ВИСЕЛИЦЕ. 1110 ПОВОРОТ ОВЕРШТАГ. 0101 ПОВЕШУ НА РЕЕ.
БК-216-КРОВАВЫЙ ПЕС».
— К счастью, на «Искателе» нет мачт и парусов, а у нашего «Кровавого Пса» нет рук, — резюмировал капитан. — Иначе точно бы повесил… Ты в Школе Космогации случайно историю пиратства не изучал?
— Не изучал, — убито ответил штурман. — Историю космонавтики изучал.
— Это сейчас не поможет… Связаться с базой?
— Засмеют.
— Так что же делать?
— Не знаю.
— Та-ак… — и Альварец замолчал. Кошкин тоже молчал. С мятежным компьютером он больше общаться не пытался.
Неожиданно капитан сказал:
— Ну-ка… — Он побарабанил пальцами по спинке штурманского кресла. Ну-ка, пусти…
— Зачем? — недоуменно спросил Кошкин и медленно встал.
— Значит, надо! — Глаза капитана загорелись безумным огнем. — Пират, говоришь? Ладно, акулы в глотку, черти в печень… — Он уселся перед пультом компьютера. Лицо его было вдохновенным, как у великого органиста прошлого. — Ботфорты с пистолетами, Веселый Роджер… — Он решительно нажал на клавиши.
БК-216 отозвался немедленно:
«НА АБОРДАЖ. КУРС…»
Далее на дисплее возникли два ряда чисел.
— Ага! Чего же ты ждешь?! — в восторге закричал Альварец. — Считывай! Это же коррекция курса!
Кошкин поспешно нажал кнопку, и из пульта поползла лента, воспроизводя те же два ряда чисел. Все еще не веря в удачу, штурман прочел несколько раз.
— Н-ну… — Он повернулся к Альварецу. — Как тебе удалось? Не понимаю…
Капитан устало закрыл глаза.
— Я ему передал: торговая шхуна с грузом золота, — меланхоличным голосом ответил он. — И координаты базы… Да, еще подпись: «Билли Бонс».
КАК СЛОВО НАШЕ ОТЗОВЕТСЯ
Словарного запаса оставалось часа на полтора, не больше. Это при экономном использовании.
Штурман Кошкин сидел, обхватив голову руками, и мысленно клял себя последними словами. Именно мысленно, потому что, займись он этим вслух, слова действительно могли стать последними.
И ведь началось все вполне безобидно. Хотя и не совсем обычно.
Рейс как рейс, рутина. Сектор как сектор. Патрулирование как патрулирование. Словом, будни Службы Свободного Поиска.
Получив очередную видеоразвертку, капитан «Искателя» Альварец сказал:
— Хватит бездельничать, Кошкин. Мне надоел одушевленный балласт на борту. Займись делом.