Всё сделали так, как велел Полкан Барбосович и только тогда пошли к Бурмиле Михайловичу.
Глава пятая. «Чудеса!» «А куда это вы вчера пропали?..» «Гм…» — сказал Полкан Барбосович. Вещественное доказательство
На другое утро всех жителей леса ожидало то, чего они совсем не предполагали.
Когда все, проснувшись, пришли на Большую Поляну, то увидели, что часы на дубе… тикают!.. Ходят!.. Маятник весело покачивался, а минутная стрелка постепенно передвигалась к цифре «двенадцать». Будто часы и не останавливались никогда.
— О! — удивлённо вскрикнули все, кто пришёл на поляну.
Вскоре под дубом собрались и учителя, и ученики. Не было только Макака Макаковича и Полкана Барбосовича. Друзья, наверное, проговорили всю ночь до самого утра, и потому немного задержались.
Как вы помните, место преступления было «опечатано», то есть дуб наспех огородили забором из веток и поставили таблички: «Проход воспрещён!» Потому ученики и учителя толпились около заграждения, не решаясь подойти ближе, а тётушка Кукушкина перелетала с дерева на дерево, боясь даже приблизиться к дубу.
— Чудеса! — то и дело повторял Бурмила Михайлович и разводил лапами, — Чудеса!
— Скре-ке-ке! Скре-ке-ке! Что тут случилось? Что такое? — послышалось с кривой берёзы, что росла неподалёку от дуба. На берёзе сидела, подёргивая для равновесия хвостом, сорока Стрекотулия — известная в лесу болтушка и сплетница.
Тётушка Кукушкина подлетела к ней и начала беседу. Стрекотулия только крыльями всплеснула:
— Ах-ах-ах! Какой ужас! Диво дивное! Вот тебе на!
А Коська Ухин, Колька Колючкин, Боря Сук и Мишутка Медведенко с удивлением смотрели не столько на часы, сколько на Вовку Волкова, Рудика Лисовенко и Васю Кошкина, которые, прибежав к школе, вели себя так, будто накануне ничего особенного не случилось.
— Привет! А куда вы вчера пропали? Разве так играют?
Вовка Волков и Рудик Лисовенко отчего-то сникли, покраснели и поначалу даже ничего не ответили. Потом искоса глянули на Васю Кошкина и, убедившись, что тот молчит, буркнули по очереди, сначала Вовка, а потом — Рудик:
— А… Мы домой пошли…
— Поздно уже было… И решили…
Ребята — к Васе Кошкину:
— А ты?
Вася взглянул на Вовку и Рудика, заморгал и мяукнул:
— И я… И я…
Все трое вели себя явно подозрительно, даже таинственно. Но, поскольку из-за чудес с часами обстановка и так была напряжённой, выяснять обстоятельства не стали.
Как раз в эту самую минуту пришли, наконец, на Большую Поляну Полкан Барбосович с Макаком Макаковичем.
— Гав! — удивился Полкан Барбосович и сел на траву.
А Макак Макакович только молча открыл рот.
— Чудеса! — в который уже раз повторил Бурмила Михайлович, — Мы пришли, а они уже ходят!.. Чудеса!
Полкан Барбосович внимательно оглядел присутствующих, и вдруг взгляд его остановился на Васе:
— Хм! — гавкнул Полкан Барбосович, подняв правое ухо, — Кто это?
— Наш новый ученик — Вася Кошкин, — объяснил директор, — Сын дикой камышовой кошки Муры.
— Гм! — снова гавкнул Полкан Барбосович, опустив правое и подняв левое ухо.
— А в чём дело? — поинтересовался директор.
— Ничего, ничего!.. — загадочно успокоил всех Полкан Барбосович.
Все переглянулись.
Глаза у Вовки и Рудика вспыхнули, как свечки. Оба не произнесли ни звука, но выражение их мордочек было очень красноречивым: «Ну, что?! А мы что говорили?!»
Вася Кошкин даже присел под напором таких колких, заинтересованных взглядов.
— Вот как!.. Ровно половина девятого!.. Не пора ли начинать уроки?.. — и Полкан Барбосович перевёл взгляд на Бурмилу Михайловича.
— Да-да!.. — пришёл в себя Бурмила Михайлович, — Тётушка Кукушкина! Давайте сигнал!
Тётушка Кукушкина метнулась к дубу, но Полкан Барбосович остановил её:
— Только к часам не подлетайте!
Затрепетав в воздухе крыльями, тётушка резко затормозила и упала на траву. Так что звонок прокуковала уже снизу.
Ученики неохотно поплелись в класс. Все они понимали, что именно сейчас начнётся самое интересное — расследование.
И они не ошиблись. Едва весь класс ушёл за Лисаветой Патрикеевной, Полкан Барбосович приказал:
— Всем отойти от дуба!.. К часам никто не приближался?!
— Никто! — за всех ответил Бурмила Михайлович.
— Та-ак! — Полкан Барбосович прошёл за заграждение и принялся обнюхивать место преступления. Несколько раз обежал вокруг дуба, обнюхал ствол и повторил, — Та-ак! — потом сел, почесал задней лапой за ухом и сказал, — С земли в часы никто не проникал!.. Надо осмотреть сами часы!