Ночью он то засыпал, то впадал в беспамятство; боли в спине, голове и апатия вынуждали бездействовать. Но на следующий день Уиллис почувствовал себя настолько лучше, что произвел измерения и определил местонахождение плота. Он двигался в нужном направлении и был в 1600 милях от Самоа. Прямо по курсу «Семи маленьких сестер», на расстоянии всего лишь около 300 миль лежал остров Флинт. Чтобы принять решение, стоит ли высаживаться на него, Уиллису оставалось еще несколько дней.
Снова потянулись однообразные будни; собранный запас дождевой воды понемногу исчерпывался, бревна все больше пропитывались водой, питание становилось все скуднее. Но Уиллис не сдавался, его железный организм благополучно справился с контузией, а недюжинная воля помогала переносить все превратности судьбы.
26 сентября «Семь маленьких сестер» отделяет от Самоа всего лишь 600 миль. Через две, самое большее три недели Уильям Уиллис будет на суше. Будет ли?
Время тянется нескончаемо; от постоянного высматривания земли болят глаза, все расплывается как в тумане. Мореплаватель настолько теряет остроту зрения, что не может уже ничего различить ни на карте, ни на компасе. Гигантский рейс подходит к концу, а Уиллис сидит в затемненном домике и лечит зрение, тем временем плот дрейфует с закрепленным рулем. Промывание глаз соленой водой не очень помогает: боль не проходит. Вдобавок ко всему снова наступает затишье. Плот движется очень медленно. Если 26 сентября суточный пробег, как и в предыдущие дни, составил 75 миль, то сейчас плот проходит в сутки едва 30 миль. 2 октября Уиллис убеждается, что почти полностью потерял зрение.
«Семь маленьких сестер» по очереди минуют атоллы Манихики, Тонга-рева, Суворова. За 100 дней плавания в океане Уиллис прошел огромную трассу в 6000 миль. До Самоа остается уже только 360 миль…
Долгий отдых в затемненном домике постепенно возвращает зрение к норме. Уиллис решает высадиться на восточном форпосте архипелага Самоа — острове Тау. 10 октября плот отделяет от него около 100 миль. Уиллис беспрерывно вызывает остров по радио, прося помощи при высадке. Однако он не получает ответа, а на горизонте, в который мореплаватель всматривается до рези в глазах, не видно ожидаемого судна. Уиллис не сомневается, что остров близок: ведь за последние сутки плот прошел 35 миль. На следующий день, как он и предвидел, с левого борта появляются вершины острова. Уиллис берет курс на них, продолжая передавать на частоте 4384 и 500 просьбу об оказании помощи, не будучи уверен, работает ли передатчик.
В тот день Уиллис пережил одно из очередных драматических приключений — он снова оказался за бортом, на этот раз по собственной воле. Все началось с плохого настроения кошки Мики: она мяукала и беспокойно металась по плоту. Быть может, как писал позже Уиллис, к ней опять задирался попугай Экки. Впрочем, предоставим слово Уиллису.
«Наконец пришел хороший ветер, однако довольно быстро он стал крепчать, затянутое тучами небо не позволило измерить высоту солнца в кульминации. Я занимался в домике навигационными вычислениями, как вдруг услышал душераздирающее мяуканье. Бросив карту и книги, я выбежал на палубу. Мики упала за борт. Волны тут же подхватили отчаянно мяукавшую кошку и начали сносить ее к корме, на расстоянии нескольких метров от плота. С того дня, как я сам упал за борт, у меня постоянно были наготове два конопляных каната, прикрепленных к плоту. Я только бросил взгляд на кошку, на скобу каната и прыгнул в воду. Через минуту отчаянно борющееся за жизнь животное уже было у меня в руках.
Мики немедленно взобралась мне на голову, вонзая когти глубоко в кожу под волосами. Держать ее, следовательно, не приходилось, так как было ясно, что ей ничего не сделается, если только уцелеет моя голова. Минутой позже, после недолгих усилий, я добрался до борта и, схватившись за ахтерштевень главной мачты, взобрался на палубу. Мики отряхнулась от воды и забилась в свой любимый уголок под брашпилем, где оставалась уже до конца дня».
12 октября в полдень плот находится в миле от острова Тау. Основательно потрепанные «Семь маленьких сестер», скрипя и вибрируя на каждой приличной волне, с реющими на мачтах флагами США, Эквадора, Перу и Великобритании, плывут на запад.
Уиллис вызывает Тау до тех пор, пока остров не остается за кормой сносимого течением плота. Поскольку Уиллис не заметил ни одного судна, катера или хотя бы яхты, которые могли бы отбуксировать его к берегу, он отказывается от намерения высадиться на Тау и начинает вызывать следующий остров — Тутуилу, но тоже безрезультатно. Теперь Уиллис опасается, что если не удастся доплыть до этого острова (после четырех месяцев плавания бревна сильно пропитались водой, плот глубоко погружен, и его способность маневрировать невелика); он будет вынужден продолжить путешествие, которое при отсутствии пищи, воды и при наличии шансов пройти мимо архипелага Самоа может закончиться трагически. Поэтому он решает доплыть до Тутуила или же другого острова в спасательной лодке.
13 октября Уиллис замечает Тутуи-лу на расстоянии 20 миль. Снова он настойчиво крутит ручку передатчика: «7HTAS 20 миль от Тутуилы, нуждаюсь в помощи при высадке. Уиллис». Никакого ответа. Плот плывет уже вблизи острова, но подходить к нему, принимая во внимание рифы и прибой, небезопасно…
Ночью он зажигает фонарь, освещая плот в надежде, что будет замечен. Напрасно. Сносимый течением плот несколько раз чуть не сталкивается с выступающими из воды рифами. Утром следующего дня, когда Тутуила остается за кормой, Уиллис решает взять курс на остров Уполу — он надеется достичь его завтра и высаживаться, невзирая на погоду. Он передает последнее сообщение и начинает переносить в лодку самые ценные вещи. И в этот момент совершенно неожиданно Уиллис замечает плывущее к нему патрульное судно. На палубе люди. Люди — после 115 дней одиночества! В ту же минуту мореплавателя охватывает обессиливающая усталость. Непрерывное напряжение, мобилизующее его силы в течение почти четырех месяцев, спадает. Уиллис вынужден ухватиться за мачту, чтобы не потерять равновесие. Патрульное судно «Мануа-Теле» подходит все ближе. Это происходит 14 октября в 11 часов.
— Как вы себя чувствуете, впервые за столько времени увидев людей? — спрашивают с палубы судна.
— Прекрасно, — отвечает мореплаватель, едва держась на ногах от слабости.
По спущенному на плот трапу сходят люди. Пожимают ему руки, похлопывают по плечу. Оказывается, ни одно из его радиосообщений не было принято. Уиллиса и плот считали погибшими. Только вчерашняя его передача была случайно услышана радиостанцией на Раротонге, за 700 миль от плота, и передана на Паго-Паго.
На следующий день Уиллис, которому не давали покоя, беспрерывно фотографируя и расспрашивая, был отбуксирован вместе с «Семью маленькими сестрами» в Паго-Паго, где мореплавателя ожидала торжественная встреча. Под аплодисменты собравшихся, держа под мышкой кота Мики, Уиллис ступил на землю — впервые после 115 таких долгих и трудных дней, в течение которых он и его надежный плот прошли 6700 миль над пучинами океана.
Пресса назвала экспедицию «Семи маленьких сестер» самым замечательным путешествием со времен Линдбер-га, а Уиллиса — самым крупным из мореплавателей-одиночек. Местные жители увенчали его цветами и присвоили ему звание Капитана Больших Морей. Плот был установлен перед правительственным зданием в Паго-Паго.
На плоту через Северную Атлантику
24 мая 1956 года из порта Галифакс в Новой Шотландии был отбуксирован в открытый океан плот «Эгар II». На его борту — экипаж из четырех человек. У большинства провожающих, как и у падких на сенсацию зевак, сложилось твердое мнение по поводу судьбы экспедиции: опять из этого ничего не выйдет. Опять — потому что однажды этот же экипаж уже пытался пересечь Северную Атлантику, плывя из Канады в Европу. После 67 дней плавания плот «Эгар I» был тогда выброшен штормом на побережье Ньюфаундленда. Однако мореплаватели, наперекор безжалостной судьбе (ураган, который выбросил плот на сушу, был одним из самых мощных за много лет), убеждены, что на этот раз им повезет.