Он не рискнул спускаться вниз, чтобы сражаться среди жителей. Их техника боя была чересчур небрежной и непредсказуемой, а ему были необходимы точность и координация с окружающими, иначе легко можно было оказаться убитым в этой толпе.
Поэтому Баррабус повернулся в другом направлении, к полю и лесу, к прибывающим ордам. Пожав плечами и усмехнувшись, он спрыгнул со стены.
Стрела больно ранила её плечо, но это было наименьшей проблемой женщины Ашмадай. Ей удалось достичь стены Невервинтера, но она не могла подобно пепельным зомби легко взобраться на неё.
Она побежала взад и вперёд вдоль барьера, пытаясь найти что-то, что могло бы помочь ей подняться на стену. Защитники Невервинтера казалось, не заметили её из-за зомби, продолжавших прибывать к месту битвы. Ашмадай смотрела назад с большим беспокойством, чем она смотрела на стену перед ней. Там была Валиндра, выходившая из леса вместе с другими фанатиками. Лич увидит её, беспомощно и бестолково бегающую взад-вперёд у стены, словно мышь, потерявшуюся в лабиринте.
Отчаявшись, она забегала быстрее, пока не нашла спасение в виде невысокого человека.
Он приземлился после падения с двенадцатифутовой высоты в прекрасно исполненном боковом кувырке. Как только группа зомби устремилась к нему, он перевернулся во второй раз, и как только оказался на ногах, его оружия заработали с внезапной свирепостью, настолько внезапно, что у голодных зомби даже не было времени поднять свои измождённые конечности, чтобы защитить себя
Ашмадай убедила себя, что её это не впечатлило, и атаковала.
В другой части леса Невервинтер, к северу от поля битвы, Херцго Алегни и подчинённые ему войска шадоваров с интересом наблюдали.
Многие рвались в бой, особенно когда Ашмадай вышла на поле.
Но Алегни сдерживал их.
Позвольте народу Невервинтера познать боль и потери, - объяснил он окружающим.
- Чем позже мы прибудем, чтобы спасти жителей, тем выше они нас оценят.
- Нежить легко взяла их стену, - заметил ближайший Шадовар. – Многие защитники Невервинтера умрут.
- Они расходный материал, - заверил его Алегни. – Ещё больше придёт, чтобы заменить этих, и они найдут Шадоваров среди поселенцев – Шадоваров, провозглашённых героями Невервинтера.
- Возможно, мы можем поприветствовать их на мосту Херцго Алегни? – предложила другая Шадовар.
Алегни повернулся к женщине и кивнул.
Он надеялся на то же самое.
Баррабус кувыркался снова и снова, сводя на нет удар от падения и перемещаясь достаточно далеко от преследующих его зомби, чтобы твёрдо встать на ноги и обороняться. Поднявшись на ноги, он оказался выше карабкающихся существ. Он оттеснял противников длинными взмахами меча, в то время как его кинжал жестоко пронзал тех, кто пытался пройти под мечом.
Он был окружен, но это не доставляло беспокойства проворному воину. Он повернулся слева направо, нанося рубящий и колющий удары, и в один момент он даже подбросил клинок вверх и поймал его с обратным хватом. Он повернул запястье и ударил за спину, чтобы пронзить прыгающего сзади зомби.
Убийца развернулся, дёргая эфес высоко вверх, так что он мог прогнуться назад под ним, освобождая клинок от плоти зомби. Он снова перевернул его, перехватив ровно, и раскрутил вокруг головы, прежде чем разрубить другого зомби от плеча до бедра. Сила удара остудила пыл твари. Зомби согнулся, когда клинок прорезал его грудь. Затем он зашатался и упал в сторону. Баррабус не мог наслаждаться убийством, потому что он был здесь один, а полчища зомби чувствовали его, вдыхали запах его живой плоти и бесстрашно шли в атаку.
Но он продолжал двигаться. Он продолжал работать клинками. Он продолжал убивать.
Он не мог думать, и в этом было удовольствие. Он не мог думать об Алегни или Империи Незерила, о Дриззте До’Урдене, о том, кем он когда-то был и кем стал сейчас.
Он просто существовал, просто выживал в экстазе битвы, затерянный на краю самой смерти. Его мышцы работали в идеальной гармонии, натренированные вековой практикой. Каждый удар наносился в последний возможный момент, едва поспевая из-за постоянно увеличивающегося количества врагов. В конце концов, даже он не сможет быть достаточно быстр и враги доберутся до него. Чтобы рвать его. Чтобы кусать его. Чтобы убить его? Смогут ли они?
Баррабус Серый был дважды проклят. Годы были не властны над ним, но он ненавидел своё существование.
Он не мог убить себя, из-за этого меча, Клыка, который заполнял его мысли и не позволял этого сделать.
Он пытался – ох, как он пытался! – в первые годы, которые он был связан соглашением с Нетерезами, находясь на службе у Херцго Алегни, но безрезультатно. Он даже придумал хитроумное приспособление, которое бросило бы его на нож, лишив его жизни, но затея не удалась, потому что он плохо закрепил оружие, потому что тот клинок, Клык, обманул его.