За окном пели птички и ярко светило солнышко, а в кабинете сгущались тучи. И самой грозной выглядел Дэн, который даже внешне посерел, готовый метать громы и молнии.
– Делай, – прорычал он, – вы все делаете, только я убеждён, что самая лучшая защита – это всем показать, что можешь дать по зубам любому, кто позарится на твоё.
– За это тебя и списали, – развёл руками Кожевников, – Деня, мы с тобой начинали вместе. Отслужили в спецназе не один год. Мне тоже было сложно. И я тебе не враг. Пока в твоей башке всё не смешалось в кашу и ты не пошёл крошить из автомата всех подряд, мой тебе совет – иди на гражданку.
После этих слов на стол перед Дэном легли планшет и стилус. Осталось сделать последний шаг и поставить росчерк под ровной колонкой букв. Только у капитана Зверинцева было чувство, что он этим росчерком вскрыл себе вены.
– Патрульный катер экоконтроля не самое худшее назначение. С фамилией твоей гармонирует, – веселился Сергей, – мог попасться и прогулочный лайнер… там люди. И с ними нужно общаться.
– Я умею общаться с людьми, – прорычал капитан.
– Вежливо, Деня. Твоё «идите лесом» и «отвали» за светскую беседу не сойдёт.
– Иди лесом, Серж, – беззлобно огрызнулся Дэн и встал на ноги.
– И тебе удачи, дружище, – усмехнулся Кожевников, протягивая руку другу, – держись.
Внешний мир встретил печального капитана радостным чириканьем птиц и гомоном голосов. На чистых и мирных до отвращения улицах гуляли дети. Зверинцев понуро шагал сквозь толпу, как средоточие всей человеческой скорби. Но мир был глух и слеп к его страданиям и продолжал грохотать весёлыми песенками и пестреть рекламными голограммами.
– Начни свой день вместе с нами! – вопила красноволосая девица в наряде «попробуй отыщи».
Крохотная юбочка едва прикрывала зад, а топ настолько сильно открывал лиф и живот, что почти терялся на фоне пышной груди. Дэн упрямо прошагал сквозь эту безобразную «зазывалку» и поплёлся к космодрому. Капитан до последнего ждал, что его пристрелят на одном из заданий, но преступники, как на зло, улепётывали прочь от разъярённого капитана. Убивать его никто не хотел. И вот теперь придётся умирать долго и мучительно, таскаясь по космосу из одной точки в другую и отлавливая всякий мелкий сброд, посмевший вывезти из одной планеты редкий овощ и привезти его на Землю.
Но чем дольше Зверинцев шагал по улице, тем лучше становилось его настроение. Ведь патрульный катер – это же лучше, чем прогулочный! И правда! Там же всё, как он любил, сурово и по-военному. Субординация, крепкий мужской коллектив и серьёзное отношение к работе! До космодрома несчастный капитан зашагал ещё бодрее, даже не подозревая, что ждало его расшатанную боями и муштрой психику.
– И раз! И два! И три!
Что чувствует штанга? Не знаете? А я знаю. Я сейчас исполняю её роль. Меня на спор поднимают то Ларик, то Филька, наш бортовой медик. Эти два тестостероновых сгустка поспорили, кто выносливей и сильней: аверийцы или земляне. Проверять решили подъёмом тяжестей.
Я как тяжесть подошла им идеально, потому что Зинка лупит в ответ током, а Лизка заперлась в кладовой до того, как эти два шалопая определились с заданием на выносливость. А я опять ковырялась в своих болтиках-гаечках и проворонила то веселье… которое подкралось незаметно.
– Катька, хватит орать, – зло шикнул на меня Филька, – я тебя не роняю, а ты роняешь честь землянки.
– Сволочи!! У меня рёбра болят, – вопила землянка, наплевавшая на честь и совесть.
Больно бывает и от смеха, а я уже насмеяла себе такой пресс, что, казалось, вся с ног до головы покрылась кубиками.
– Это ещё что такое! – рявкнул кто-то у нас за спинами, – отставить бросаться женщинами!
Зачем он так? Филька, он парень сильный и смелый, только он ещё и медик, от военных приказов отвыкший. От этого рёва он тут же принял нужную стойку и…
– Йай! – вякнула рухнувшая на землю я.
Хорошо, что это был не Ларик. Он выше Фильки на две головы, а это ускорение и приземление, и… хана бы мне была. У трапа катера стоял здоровенный мужик, фигурой напоминавший шкаф, а взглядом – Джека Потрошителя. Дядька раздувал ноздри и буравил взглядом то Филю, то Лари, то меня, валявшуюся под ногами.
Я догадывалась, кто был этот мужик, а Филя нет. Не додумался и выдал:
– Эй, мужик, ты сдурел?
Мне сразу же захотелось взять сапёрную лопатку и начать окапываться прямо тут, сквозь асфальт и все слои городских коммуникаций, настолько зверским СТАЛ взгляд нового капитана. А это был он, мужчина, которого я боялась как огня. Заочно. А теперь уже оправданно.