– Катя! Ты же инженер!
Почему всякий раз, когда люди упоминают мою специальность, они говорят с таким видом, будто к диплому всем инженерам в придачу дают волшебную палочку?
– Ты доктор, – пожала я плечами, – но я же не прошу выгрызть мне аппендикс.
И мы с Филькой в четыре глаза уставились на дверь, в надежде, что та проникнется духом братства и поможет нам по старой дружбе. Ага! Лупанули по темечку только доктора, но рехнулись, похоже, мы коллективно. А когда дверь и вправду тихонько щелкнула, я даже пульс у себя на всякий случай проверила. Что? Какое отношение пульс имеет к психике? Ну, по крайней мере, я ещё помнила, где на себе искать пульс.
– Мыр-мау, – печально сообщили нам с порога.
Луруша прижимал уши к голове и нервно дергал хвостом. Он чуял чужаков и был этому не рад. А двери? Так он код в первый месяц на корабле запомнил… а я его в базу сетчатки глаз внесла. И забыла.
– И что, нам теперь всех спасать? – обиделся Филипп.
– Можешь потом всех лечить, – шикнула я на доктора, и мы тихонечко эвакуировались из кладовой.
Осталось понять, что нам теперь делать и как спасать себя и тех, кто остался в рубке. Смешно, десантура у нас только в лице капитана, а спасать его выпало двум… трём не десантным нам.
– Как бы нам их отвлечь? – прошептал Филя, потирая ушибленную голову, – ведь даже сейчас, если учесть Зинулю, у нас над пиратами если не численное превосходство, то почти равные силы.
Я посмотрела на доктора Котова, доктор смерил взглядом меня. Вздохнули мы синхронно. Оба понимали, что на полноценного бойца я потяну только при скрещивании с Зинулей, да и то – буду поражать противника венчиком и занудством. Есть шанс, что захватчики помрут со смеху, но проверять не хотелось.
Из нашего закутка было очень хорошо видно капитанскую рубку и то, что взрывчаткой обмотаны не все, а только Лари. А это уже давало какую-никакую надежду, что мы сможем скрутить незваных гостей.
Зачем мы сдались пиратам? Очень просто. Судна экоконтроля не проходят досмотр при прохождении земной атмосферы. Корабли управляются и даже заводятся только в том случае, если за штурвалом пилот, чей биокод внесён в базу данных корабля. А база эта на Земле, так просто не сменишь. Нет, конечно, при желании можно хакнуть что угодно, но, глядя на туповатые морды людей с бластерами, я сомневалась, что среди них был гений программист.
– Интересно, что эти психи будут требовать у земного правительства? – пробубнил мне на ухо Филя.
– Судя по взрывчатке, которую они на Ларика навесили, много денег и вертолёт.
Луруша только вздыхал и печально смотрел на угрюмую Лизу. Наша пилот кусала губы и настраивала приборную панель на обратный курс.
– Я вам уже сказал, – устало заявил капитан Зверинцев, – катер положен на курс. Рейд длится неделю. Наше возвращение вызовет много вопросов.
– Скажи, что у вас болен член экипажа, – сквозь зубы выдохнул пират.
– У нас укомплектованная команда. Есть медик.
– А ты скажи, что болен медик.
Пока эти двое огрызались, я осторожно высунулась из-за арочного проёма, ведущего в рубку. В теории меня мог увидеть только капитан. Зверинцев, сверливший злым взглядом пирата, моргнул. Даже на минуту чуть не спалил всю контору своим вытянувшимся от удивления лицом. Я показала на пирата и изобразила удар в челюсть. Зверинцев моргнул дважды. Умный мужик, видимо его не так уж и часто лупили по башке в десантуре.
– И что ты уже задумала? – заулыбался Филя.
– Тащи Зинулю, она как раз процентов на пятьдесят зарядилась, – прошептала я, – будет у нас психическая атака.
Сначала Денис подумал, что у него галлюцинации, когда из дверного проёма показалась всклокоченная голова девушки-техника Кати. Она радостно заулыбалась капитану и ужасной пантомимой изобразила что-то, что Зверинцев расшифровал, как боевую операцию по спасению. Капитан даже не представлял, что именно собралась делать девица, но совершенно точно решил, что верзилу-главаря будет брать на себя. Лари он отмёл сразу, авериец мог только вздыхать, боясь шевельнуться.
А запущенная программа связи уже отсчитывала минуты до связи с Землей. На огромном экране, которым стал смотровой иллюминатор катера, вспыхивали цифры, в убывающем порядке.
– Восемь, – холодно произнёс бортовой компьютер, – семь…
А потом произошло что-то совершенно безумное. Привычный ко всяким стрессам организм капитана Зверинцева действовал на инстинктах, пока сознание пребывало в состоянии глубочайшего шока. Пока руки Дэна выбивали у террориста оружие и крутили негодяя в «бараний рог», мозг пытался понять, что за бедлам творится вокруг него. И как такое могло созреть в чьем-то мозгу.