Издали послышался звенящий звук, будто что-то сверхзвуковое прорывается на новую скорость. От этого заложило уши, и крик Лейн я уже не слышала. Зато увидела: из-за большой скалы-пещеры показалось несколько ракетообразных посудин, управляли которыми неизменно страшные рожи. С другой стороны каменных глыб огромным чёрным куполом метнулась тьма, окутывая своей непрозрачной тенью Лейн и Геате, и направляясь прямиком ко мне.
— Мамма-миа! – Вскрикнул Орёл и попытался взлететь, но только подпрыгнул на месте. – Чур я не с вами, я сам по себе!
Он притворился неместным и засеменил прочь, при этом посвистывая на ходу. Даже не обернулся ни разу. К слову, на эту сцену почему-то смотрели все. Я опомнилась вовремя и постаралась выжать из резерва хоть каплю магии и отлетела в ту же сторону, обогнав птицу на несколько метров.
— Кааарр! Полундра! – Орёл закричал и стал бегать кругами, пока не наткнулся на приближающуюся тень.
— Хидже! – Громкий и чёткий голос Сина, но его самого не видно. – Она нужна живой.
Ноги не слушались, после глинистой земли к стопам прилип песок, и я тонула в нём. Резерв ушёл в ноль и осталось полагаться только на собственные физические способности, которые, кстати, тоже на нуле. После своего крякающего вскрика поняла, что пыталась бежать, вкопанная в береговой мокрый песок по бедро. Вокруг чернота и тишина, лишь сбивчивое дыхание и стук сердца в висках.
Тёплые пальцы едва коснулись щеки. Пошевелиться невозможно, приходится терпеть. Я притаилась, ожидая, что будет теперь. Он прогладил аккуратным медленным движением по подбородку, шее, ключице, спускаясь к центру груди.
— От чего ты дрожишь, кошечка моя? – В шёпоте столько нескрытого бешенства, что ощущение, будто сейчас на части порвёт. – Ты ведь сама шла ко мне, не так ли?
Вторая рука Сина схватила за шею так сильно, что я захрипела. Неужели этот гад видит в темноте? Слышать его голос и ничего больше - не меньшая пытка, чем слепота. Он резким движением разорвал ворот рубахи. Руки противно гладили и сжимали моё тело, делая больно. Син недовольно хмыкнул, не получив желаемого сопротивления или страха. Я была готова ко всему. Кроме этого.
Тёплые мягкие губы коснулись моих прежде, чем уловила приятный мужской аромат. Его руки сжали моё лицо, запрокидывая, но при этом совершенно не доставляя боли. Всё внимание было уделено поцелую. Плавному, аккуратному, сначала спрашивающего разрешение, всё настойчивее сжимая мои сухие губы, и разжимая их горячим влажным языком. Так долго задерживала дыхание, что стон вырвался совершенно невольно и слишком в неподходящий момент. Теперь злость накатила новой волной, сдержать которую я не сумела. Пощёчина с одной стороны, с другой, ударила в грудь, в живот, не переставая попыток снова залепить по лицу. На всё это Син лишь расхохотался. Он поймал мои запястья и прошептал в губы, снова касаясь их:
— И всё-таки, ты совершенно предсказуемая, котёночек.
Его язык снова проник в мой рот, на этот раз слишком жадно и резко, грубо, будто теперь Син показывал, что может добиваться своего разными способами. Я зарычала не в силах сделать хоть что-то. Ненавижу себя. Ненавижу. Это единственная эмоция, которая поглотила весь разум, всё тело, ощущаясь прохладной скользкой змеёй, что окутывала до озноба. Чувствую, как растянулись его губы в улыбке, а моя змея ненависти вползает куда-то вглубь, оставляя за собой каменный след. Тело тяжелеет, и всё, чего хочется в этот момент – избавиться от себя, потому что я – ничто. Ненавижу.
— НЕТ! – Урчащий дикий рык вырвал из оцепенения.
Меня кружило и вертело, затаскивая в центр портала, но я была рада чувствовать это разрывающее нечто. Лейн меня вытащила! Значит, и она спаслась, и Геате. А я… попала под влияние Сина. Всё же ему удалось найти слабое место во мне. Следующая стычка с ним может оказаться критичной.
ГЛАВА 5
Яркой вспышкой ослепил простор дворцового пространства: высоченные потолки куполообразной формы и расписные небесным пейзажем, окрашенные тем же изображением поднебесья стены, опирающиеся на арки и колонны, которые венчаются витыми консолями. Широкая, такая же белоснежная, плитка на полу блестела будто мокрая, хотя явно натёртая и отшлифованная. Вдоль стен множество живых цветов и деревцев, плетущиеся лианы до потолка. Огромная люстра бронзового цвета и ярчайшие лампы, видимо, рассмотреть их не удалось за ослепительным светом. Больше рассмотреть ничего не успела, так как со спины раздалось оглушительное и взорванное эхом в пространстве: