Лейн вскоре нашла меня, уже отошедшую от увиденного, и пригласила за столик, который Геате любезно занял для нас троих. Зная Геате, представляю, как он резко посылал прогуляться куда подальше людей, желающих присоединиться к удобному месту. Столик они и вправду выбрали шикарный – он один располагался впереди, скраю на округлой платформе, что сидя за ним открывался замечательный вид на переднюю часть корабля. Мы будто в первом ряду находились на возвышенности, что виднелся лишь бушприт, не прикрываемый передней мачтой. А впереди – дальний горизонт. Пока мы с Лейн воздыхали и любовались пейзажем, Геате сделал заказ мальчику-матросу, заранее отказавшись от алкоголя и сомнительных блюд. Отобедав, мы тихонько полунамёками переговорили о дальнейших планах.
По расчётам Лейн, плыть нам примерно три дня, капитану об этом было известно. Только суть в том, что покидать судно придётся не на суше (попросту отсутствующей на данном этапе плавания), а в открытом море. Девушка заверила, что увидит с нужного расстояния нечто, что показывала ей Шаэна, и сможет безопасно телепортировать нас.
Вот только их перекидывания взглядами с Геате мне весьма не нравились. Но расспрашивать бесполезно, кроме того, у меня-то есть запасной вариант.
Ночевать пришлось всё же в компании Лейн. Мы быстро разделили, кому на какой койке спать в маленькой, но уютной каюте. Даже занавески имелись и тонкая стеклянная вазочка с единственным цветком. Всем девушкам, присутствующим на судне, определённо нравилась обстановка. А самое главное – матросы, бросающие презрительные взгляды поначалу, куда-то испарились, будто стали заняты насущными делами и им совершенно не до гостей.
На второй день отдыхать откровенно надоело: вкусный ужин, красивый морской закат, сопровождаемый восхищёнными вздохами благородных девиц, и та самая манящая луна, на которую лучше не смотреть. Поэтому остаток вечера был проведён уже в постели. Выспаться удалось быстро, но проснувшись слишком рано, я не знала, куда себя деть. Когда поднялась на палубу встретила кучу всё тех же ворчливых моряков, ранние сборы которых я потревожила. Снова вернулась в каюту, а Лейн уже не было. Рассвет встречала, глядя в окно прямо из-под спального покрывала.
Завтрак, прогулка, обед, прогулка. Всё оказалось скучнее, чем могла подумать вначале. Опасности не грозили, а потому я постоянно находилась в гордом одиночестве. Хотя регулярно озиралась по сторонам в поисках пристального взгляда. Несколько раз наткнулась на такого же осматривающегося с недобрым прищуром капитана Харвэна.
К вечеру поднялся ветер, а кроме того, пассажиров, перепуганных ожидаемым штормом, ещё больше напугали оборвавшимися тросами. Толстые канаты с громким треском лопнули поочерёдно, освободив балку с намотанным запасным парусом. Вся конструкция разлеталась в стороны, сбивая и моряков, пауками скачущих по мачте, и пассажиров, которые вместо того, чтобы спрятаться в укрытии бегали как муравьи. Несколько человек оказались за бортом.
Спереди послышался громкий крик капитана, после чего уже знакомая гальюнная русалка с хрустом выдрав нос корабля спрыгнула в воду. Несколько тросов уже были пойманы и закреплены, пассажиры с горем пополам отправлены в каюты. И тут же огромные руки морской девы водрузили на палубу выпавших за борт. Они сильно тряслись: непонятно, то ли от страха, то ли от холода. Образовавшиеся лужи воды были перемешаны с некоторой долей крови, неясно размытой жидкостью. Я помогла членам экипажа отвести мокрых и потрясённых людей, в числе которых находилась одна девушка примерно моего возраста, в каюту оказания медицинской помощи. Но там я находилась недолго, так как сверху уже не скрывая накалённой обстановки доносились тревожные, но чёткие поручения.