Тот именно в этот момент взял головной убор в руки и, наткнувшись на столь неожиданное внимание к своей персоне, аж вздрогнул.
— Что?
— Там жареные каштаны продают, — сказала я.
— И яблоки в карамели, — сглотнул Лекс.
— И копченые колбаски в лепешках, — добавила я.
— И мороженое, — продолжил мой компаньон, но поперхнулся фразой, получив тычок локтем в бок.
Я на него зыркнула и сделала страшные глаза. Кто же заманивает мужчину мороженым? Он ведь не ребенок. А вот где ароматные колбаски, там и для нас вкусненькое найдется.
— И зачем вы мне это сообщаете? — лениво поинтересовался маркиз, делая вид, будто ничего не понимает.
— Как очень-очень личный ассистент, я должна заботиться о вашем пропитании. Обед был целых три часа назад. Мы долго ехали, вы наверняка проголодались.
В этот момент тоненько завыл живот Лекса. Пришлось снова аккуратненько двинуть его локтем.
Маркиз с трудом сдерживал улыбку, но не поддавался. Пришлось усилить нажим.
— По расписанию у вас сейчас полдник, — намекнула я.
— А я думал, мы приехали покупать наряды. У нас не так много времени, ведь еще предстоит ехать назад.
Мы с Лексом снова обменялись взглядами. Он изобразил мимикой, мол, делай что хочешь, но еды добудь.
— Мы всё успеем. Сейчас вы отправите Лексинталя за едой, я в это время определюсь с лавкой.
— А я? — Лорду Риккардо пришлось потереть лицо, будто бы щетину поскреб. На самом-то деле, стирал улыбку, чтобы мы ее не заметили.
— А вы… Вы наш кормилец, поилец, одевалец, обувалец, благодетелец. Поэтому вы будете отдыхать и вкушать яства.
Лекс не выдержал и расхохотался, нарушив мне весь процесс уговаривания. Его отец держался дольше, но всё же присоединился. А я мило улыбнулась и похлопала ресницами.
Так и не ответив, его сиятельство выбрался из кареты первым, как только кучер распахнул дверцу. Лекс выскочил сам. А я выходила, словно принцесса, опираясь сразу на две предложенные мне руки.
Прогуливающаяся публика посматривала на нас с любопытством. А узрев мои абсолютно белые волосы, многие сбивались с шага и притормаживали. Причем не только дамы. Какая знакомая реакция! Я закатила глаза, давая понять, что об этом думаю, но заговорила совсем о другом:
— Лекс, мне колбаску в лепешке и кулек жареных каштанов.
И тут лорд изволил проявить аристократичность:
— Я сейчас отправлю слугу.
Лексинталь, который уже горел предвкушением, посмотрел на него обиженно, но роптать не решился. А я возмутилась:
— Вам не стыдно лишать ребенка радости?!
— Что? — опешил маркиз.
— Ваше сиятельство, вы разве не знаете, какое удовольствие самому купить лакомство у уличного торговца или лоточника? Выбрать то самое яблоко и именно конкретную колбаску? А вы собираетесь помешать Лексу.
Последний смотрел на меня, открыв рот, и, кажется, даже не дышал. Его сиятельный отец замер, пытаясь понять, как отреагировать на мои слова.
— Ох, мужчины… — вздохнула я, подцепила своего начальника под локоток и ненавязчиво потянула в нужную сторону. — Учитесь, мой лорд. Сейчас мы подойдем, вы выберете именно ту колбаску, которая на вас смотрит и кричит: «Съешь меня! Съешь меня!». Оплатите ее, вдохнете аромат, а потом откусите, прожуете и ощутите экстаз. Лекс, запоминай, тебя это тоже касается.
Почему-то рука моего спутника начала трястись. А потом и он сам. Не понимая, в чем дело, я подняла голову, чтобы проверить, не плачет ли он от такой моей бесцеремонности, но маркиз трясся от беззвучного смеха.
Я закусила губу и скромно потупилась. Всё идет отлично. Девушки, над которыми смеются, не вызывают желания на них жениться. И это великолепно! Я буду очень хорошим ассистентом, няней, домоправительницей, другом. Но брака нельзя допустить. Зря Марика не верила в мои силы.
— Как ты считаешь, кому из нас вот эта колбаска кричит: «Съешь меня»? — с непроницаемым лицом поинтересовался сиятельный лорд у стоящего рядом паренька.
— Не мне!
— А эта? — Мужчина указал на другую.
— А эта, несомненно, мне. Я прямо слышу ее голос, — абсолютно серьезно ответил его юный спутник. — И она просит завернуть ее в самую мягкую лепешку.
Надо было видеть ошарашенное лицо уличного торговца, выполнявшего заказ. Он вручил еду мальчишке и вопросительно взглянул на странного аристократа.
— Леди Эрика? Какая из колбасок взывает к вам? — обратился тот к еще более странной особе в домашних шлепанцах, мужском плаще и с изысканной прической из седых волос. Хотя на вид ей лет семнадцать, не больше.