Бедный мальчишка так соскучился, что даже из моих покоев не ушел. Остался за чуть приоткрытой дверью спальни и, пока я переодевалась с помощью горничной, громко докладывал то, что не успел в холле.
— Вот! Что скажешь? — спросил, как только я вышла к нему, собравшись к ужину.
— Ну, молодец, я скажу! А семена есть? И саженцы?
— Вот с этим сложно. В доме точно нет, я садовника спрашивал.
— Надо купить.
— Надо. Но ты одобряешь мой выбор? Кстати, а ты какие цветы сама любишь? Тут же есть позади дома небольшая теплица. Там кухарка всякую травку выращивает, но можно посадить и твои любимые цветы.
— Я все цветы люблю. Но в букетах предпочитаю такие, которые пахнут не слишком сильно, а то голова болеть начинает. Идем, а то я умираю от голода.
— А мне семена самому съездить купить, или ты со мной? — тут же предложил он мне руку, и мы отправились в столовую.
— Давай сам, а то я до выходных точно не смогу. О! Слушай, у меня для тебя поручение!
За ужином маркиз, осознав сказанное сыном, попытался исправиться. И даже извинился, что был невнимателен и даже не понимал этого.
После был десятиминутный сеанс лечения моей проблемы кошмаров. И тогда же я рассказала Лексу о том, что я вестница смерти. Надо было видеть его шок, а потом восторг.
— С ума сойти! Нет, это же просто сойти с ума! Пап, у нас в семье своя собственная вестница смерти. Когда я поступлю в академию магии, все умрут от зависти, что моя мачеха может такое...
— Дитя, ты ничего не перепутал? — кашлянула я и с намеком поиграла бровями, выглянув из-под ладоней маркиза, лежащих на моем лбу.
— Нет, — ничуть не смутился юный нахал. — К тому времени, когда я туда поступлю, ваш контракт уже закончится, и вы сможете пожениться. Кстати! Я текст внимательно изучил, договор можно расторгнуть по желанию одной из сторон, потому что пункт о полной нерасторжимости во время срока действия не оговорен. Так что вы особо не затягивайте. Пап, вот ты конечно умный, маг, глава отдела и всё такое, но я тебе точно говорю: Эрику у нас уведут, если ты на ней не женишься.
Нашарив на диване за своей спиной декоративную подушечку, не целясь, метнула. Попала пацану четко в лоб.
— Я тебя тоже люблю, — хохотнул он, положив прилетевший снаряд на кресло, и встал: — Ладно, я пошел. Отдыхайте. Эрика, завтра всё сделаю.
Я одними лишь глазами проводила его, после чего перевела взор на сидящего передо мной маркиза. Он улыбался, прикусив изнутри щеку.
— Я в шоке от нахрапистости вашего сына, — со смешком сообщила ему.
— Это вы виноваты. Раньше он всё время молчал, не шел на контакт, ничего не рассказывал. Из него невозможно было вытянуть ни слова, ни действия. С вашим приездом его будто подменили. Он раскрылся, оживился и перестал шарахаться, от меня в том числе. А уж то, что он решился снять иллюзию и перестал стыдиться своей внешности и крови...
— Ему просто не хватало внимания, искреннего теплого отношения и капельки душевного тепла. Он ведь ребенок.
— Этого не хватает всем... — грустно усмехнулся его сиятельство и отстранился. — До завтра, Эри. Спокойной ночи.
— Зовите меня лучше Ри́ка. Мне так привычнее, — решилась я вдруг.
— Постараюсь, но мне больше нравится Эри. Тогда я для вас — Рик, когда мы наедине. Занятно... Рика и Рик. Нас даже зовут похоже.
— Спокойной ночи.
А ночью мне снова приснился кошмар. Слишком много эмоций сегодня было, плюс увиденная грядущая смерть, да и вообще...
Я с воплем вынырнула из полыхающей кровавой жути и села в кровати с колотящимся сердцем. Трясущимися руками утерла со лба холодный пот и зажала ладонями уши, чтобы не слышать крики и треск пламени, что еще звучали в моих ушах.
Кто-то аккуратно, но настойчиво убрал мои руки и явно не в первый раз позвал:
— Эрика. Эри. Рика! Всё хорошо, вы в безопасности. Я вас разбудил, посмотрите на меня.
С трудом сфокусировала зрение и в темноте, в которой утопала спальня, увидела маркиза. Да, это он меня растормошил. Сидит в одних пижамных брюках и без рубашки на краю постели и крепко держит меня за плечи.
— Ну же, Эри. Я с вами, всё хорошо.
— Они опять умерли. И мама. И дядя с тетей. И я. И Марика. Нас всех опять убили. И всё сгорело.
Я шмыгнула носом и сморгнула слезы.
— Идите сюда. Это прошлое. Это просто страшное прошлое, — притянул меня в объятия мужчина.
Я обняла его за шею, держась словно утопающий. И отчаянно разрыдалась.
Он гладил меня по волосам и спине, а потом заставил лечь, сам вытянулся рядом поверх одеяла и даже не оттолкнул, хотя я продолжала за него цепляться.