Конечно, она должна переодеться. В черном платье и длинном пиджаке она будет выглядеть достаточно элегантно и нарядно.
Расстегивая платье, Клэр поймала в зеркале свое отражение. Гвидо прав, действительно, хороша: светлые волосы, темные блестящие глаза, легкий румянец, подчеркивающий скулы. Черное платье облегало стройные бедра, высокий разрез обнажал длинную, затянутую в черный чулок ногу.
Хватит любоваться, сейчас главное — вперед, прочь из виллы, прочь от Гвидо, только бы он не помешал.
Галерея и лестница были безлюдны, видимо, все ушли в гостиную.
Клэр заставила себя идти спокойно, оглядываясь в полумраке сада, делая вид, что просто прогуливается. Подойдя к часовне, она замелила шаг. Часовня была в лесах, вход на колокольню по-прежнему был закрыт — видимо, что-то мешало реставрации.
Строение было огорожено, но, подойдя ближе, Клэр с удивлением заметила, что несколько досок сняты и прислонены к забору. Еще больше она была поражена, когда увидела машину неподалеку.
Может быть, архитектор вернулся, чтобы закончить осмотр? Но он не стал бы делать это в полутьме. Или Гвидо пригласил его на ужин?
Но разве такая машина может принадлежать преуспевающему архитектору?
Нахмурившись, Клэр решила подойти к ней поближе, но уже у машины услышала голоса и инстинктивно спряталась за капот.
Двое мужчин вышли из колокольни, держа в руках что-то тяжелое, завернутое в мешковину и перевязанное веревками.
Сначала ей почудилось, что это тело, и она быстро зажала рот рукой, чтобы не закричать.
— Осторожнее, идиот. — Голос показался ей знакомым.
Это Фабио!
— Если ты разобьешь ее, то лишишься состояния, — нетерпеливо продолжал он.
Они открыли багажник и опустили свою ношу внутрь, бормоча и ругаясь.
Клэр так и замерла. Она понятия не имела, что они делают, но не испытывала ни малейшего желания быть обнаруженной.
Шепотом обменявшись какими-то репликами, они вернулись к колокольне, и Клэр выпрямилась. Они явно замышляли что-то дурное. Надо немедленно сообщить, но возвращаться в дом она не собирается. Можно остановиться у первого же телефона-автомата, подумала Клэр, осторожно пробираясь назад.
Багажник был все еще открыт, она заглянула внутрь и замерла: в машине лежала кое-как прикрытая тряпками статуя Минервы.
Они крадут статую!
— Добрый вечер, синьорина, — раздался сзади голос Фабио, и она, вскрикнув, обернулась. — Я так и подумал, что это вы рыскаете тут. Занятие, вполне достойное для женщины Бартальди, — охранять его ценности.
— Не смейте так со мной разговаривать! Что вы делаете с Минервой?
— Мы хотим отправить ее в надежное место, проверим, во сколько оценивает ее маркиз. Спасибо Паоле, она рассказала мне легенду: если что-то случится со статуей, то и дом Бартальди не устоит. — Он неприятно улыбнулся. — Интересно, маркиз суеверен?
— Я думала, вы уже поняли: он не поддается на шантаж, — процедила Клэр.
— Ну, кусок камня не болтает и не оставляет писем где ни попадя. Паола не стоит тех неприятностей, которые доставляет, а у меня будет много денег, даже больше, чем я мечтал.
— Тебе не удастся увезти ее.
— Да? — улыбка у него стала еще шире. — И кто же мне помешает? Вы, синьорина? Не думаю. В любом случае Бартальди неплохо заплатит и за то, чтобы вернуть вас, девушка.
Он посмотрел куда-то мимо нее и кивнул. Клэр мгновенно схватили и завернули в одеяло. Она брыкалась, лягалась, пыталась кричать, но одеяло, старое и затхлое, глушило звук. Ее связали и бросили в машину.
Клэр чуть не задохнулась и какое-то время лежала, хватая ртом воздух.
— Не так мягко, как в постели Бартальди, а, милашка? — с ненавистью, злорадно поинтересовался Фабио. — Не волнуйся, скоро ты туда вернешься, как только твой любовничек даст мне деньги.
Она пыталась закричать, сказать им, что они сумасшедшие, что Гвидо не заплатит за нее ни единой лиры, но мотор зловеще взревел, заглушив ее слова.
Их трясло на ухабистой дороге. Казалось, это будет длиться вечно. Клэр успокоилась, стараясь вдохнуть свежий воздух сквозь дыры в одеяле. Куда ее везут? Она попыталась определить по времени, но поняла, что это невозможно.
К ее собственному удивлению, она была больше зла, чем напугана. Вспомнилось, что Гвидо считал Фабио не опасным, а ленивым и жадным, охотником за легкими деньгами.
Она стала напрягать и расслаблять мышцы, но веревка врезалась в руки и тело. Ей уже стало по-настоящему больно, и она не могла даже шевельнуться. Наконец машина, завизжав тормозами, остановилась. Где бы они ни были, Фабио, похоже, не боялся быть услышанным.
Она услышала, как распахнулась дверца, после чего ее бесцеремонно вытащили, развязали и поставили на ноги.
— Иди вперед, — приказали ей и пошли по обе стороны, почти зажав ее. Клэр попыталась оттолкнуть хотя бы одного и сильно лягнула. Человек справа вскрикнул от боли и на какое-то время ослабил хватку, но, когда она попыталась убежать, что-то ударило ее по голове, и она провалилась в темноту.
Казалось, веки склеены, и Клэр с трудом разлепила их. Под потолком горела тусклая лампочка, прикрытая абажуром с цветами.
Похоже, это был не подвал, скорее спальня в деревенском доме. Голова у Клэр раскалывалась, во рту пересохло. Она лежала на односпальной кровати на грубом белом покрывале. Босоножек на ногах не было — верно, ее похитители волновались о чистоте одеяла. «Чистюли!» — с иронией подумала она.
Пол был выложен полированным паркетом, на нем было брошено несколько ковриков. Старомодная, но до блеска начищенная мебель. За шторами в цветочек — ставни, видимо наглухо закрытые.
«Что делать? — думала она, откинувшись на подушку. — Сколько сейчас времени, где она, где Фабио и его друзья-воры?»
Единственное, что оставалось, — это ждать.
Впрочем ожидание не слишком затянулось. Она услышала звук ключа, и на пороге появился молодой человек — очевидно, второй похититель. Он был ниже Фабио, коренастый и широколицый. Лицо добродушное, но встревоженное.
— Значит, проснулись. — От нее не укрылось проскользнувшее в его голосе облегчение. Видимо, они догадались, что причинение ей физического вреда не в их интересах. — Как вы себя чувствуете?
— Как никогда хорошо, — язвительно пошутила Клэр. Она посмотрела на его сильные руки с мозолистыми ладонями и сделала вывод. — Должно быть, вы Марко.
Он вспыхнул и испуганно уставился на нее.
— Откуда вы узнали?
— Потому что, в отличие от своего друга, вы похожи на человека, который, всю свою жизнь провел на свежем воздухе. Вы не могли бы развязать меня?
— Нет, этого я не могу сделать, синьорина.
— В конце концов, вам все равно придется это сделать, мне нужно в ванную, — твердо заявила она.
Он вышел, что-то бормоча себе под нос, и вернулся вместе с Фабио. Вдвоем они подняли Клэр с кровати, поставили на ноги и повели по длинному коридору, тоже тускло освещенному и украшенному яркими картинами с библейскими сюжетами.
Ванная блестела чистотой.
— Только без фокусов, — предупредил Фабио, развязывая ей запястья, и толкнул ее внутрь, бросив ей тонкое льняное полотенце.
В ванной оказалось только одно крошечное окошко почти под потолком, так что фокус исключается, печально подумала Клэр.
Она привела себя в порядок, ополоснула лицо и руки холодной водой. «Ужасный вид, — решила она, критически рассматривая себя в маленькое зеркало. — Бледная как смерть, на лбу синяк, почти шишка».
Но здравый смысл подсказывал, что она еще легко отделалась.
— Поторапливайся, — постучал в дверь Фабио.
— Мне нужна моя сумка, — в ответ крикнула она. — Что вы с ней сделали?
— Она у нас. Ты что, за дураков нас держишь?
— На этот вопрос я бы предпочла не отвечать, — холодно высказалась Клэр. — Просто разрешите мне воспользоваться косметичкой и расческой. Вряд ли я вырою подземный ход губной помадой.
Снова раздалось какое-то бормотание, но вскоре дверь открылась и ей бросили косметичку и щетку для волос.