– Тебе это доставляет удовольствие, Ари?
У нее перехватило дыхание.
– Извиняться не буду.
Он молча пожал плечами. Будничный жест подлил масла в огонь.
– Ты что, похищаешь меня? А как же приличия и благопристойность и сто миллионов правил, которые ты требуешь соблюдать? И после этого ты меня похищаешь?
Конечно, все шло по его плану. Ариана буквально угодила ему в лапы, упав в обморок.
– Если я завалю тебя на кровать и успокою насильно, тебе это не очень понравится. А может, я ошибаюсь? Мы оба знаем, что происходит, когда я ложусь на тебя сверху.
Равнодушная деловитость его угрозы заставила ее похолодеть.
– Проверим мою теорию на практике или ты угомонишься?
– Дай пройти!
Дальше все случилось молниеносно. Ее ноги оторвались от пола, и Ариана плюхнулась на кровать. «Время пришло, Ари, – прошептал противный внутренний голос. – Ты зря прятала голову в песок. Ты знала, что рано или поздно он тебя достанет».
Сколько они так сидели, неизвестно. Ариана пыталась выровнять дыхание и унять панику, а Андреас разглядывал ее из кресла в углу. Как лев, выжидающий момента, когда жертва даст слабину.
Длинное пальто и пиджак куда-то делись. На нем осталась белая сорочка и великолепно скроенные черные брюки. На его шее висел солдатский жетон, напоминавший о дрэконской армии, в которой Андреас проходил службу с пятнадцати до восемнадцати лет.
Хищно сверкнули платиновые часы на его левом запястье. Дизайнерские итальянские ботинки мрачно заблестели, когда он закинул ногу на ногу.
Он похудел и от этого выглядел еще более холодным и замкнутым. На лице появились морщины, особенно возле рта. В двадцать шесть это был раздражительный и чопорный красавец. Десятью годами позже Андреас с этим свыкся и стал еще более самоуверенным и безжалостным.
Даже незначительные детали возвращали Ариану в прошлое, и воспоминания били по больному. У нее снова пересохло во рту, а сердце начало неистово колотиться – как всегда, когда Андреас находился рядом.
Ариана посмотрела ему в глаза. Подперев подбородок кулаком, он вскинул бровь. Он не смеялся над тем, что она глазела на него как подросток. Ему не нужно было тешить свое эго. Андреас Дрэкон был хитер как лис. Женщины слетались к нему как мотыльки на огонь. Актрисы и модели, директора и принцессы – все падали к его ногам.
Историк, ветеран военных действий, умелый оратор. Господи, да он был непревзойден во всем! И все-таки он выбрал ее.
Ариана нахмурилась. Андреас критически рассматривал ее фигуру. В воздухе чувствовался жар его тела. Она прижала пальцы к виску.
Не отрывая от нее взгляда, Андреас встал, подошел к кровати, на которой сидела Ариана, взбил подушки, накрыл ее пуховым одеялом и протянул ей еще одну бутылочку воды, которую она осушила за несколько секунд.
Внезапно Ариана истерически захохотала. Сумасшедший хохот продолжался, пока из глаз у нее не хлынули слезы.
Он снова недоуменно вскинул бровь.
– Много женщин могут похвастаться, что им прислуживал Андреас Дрэкон? – съязвила она.
– А у тебя по-прежнему идиотское чувство юмора.
Андреас сел на край кровати, и она напряглась. Ее тело просто не выдерживало его близости. Оно горело от желания.
– Что с тобой происходит?
– Радуйся, что я не расцарапала твое прекрасное лицо. А надо было. Небольшой изъян сделал бы тебя похожим на человека.
Андреас вздохнул. Как всегда, когда Ариана наносила удар ниже пояса.
– Я имел в виду обморок.
– Увидел бы себя со стороны, сам бы упал.
– Продолжай в том же духе и лишний раз докажешь, что ты все та же беспечная, упрямая девчонка.
– Вы выставляете меня в дурном свете, ваше высочество.
Их взгляды встретились.
«Ваше высочество! Ну-ка, улыбнитесь! Это называется „стопка водки“, ваше высочество!»
Какой же она была наивной и глупой… И как он вообще позволял ей себя дразнить?
– Перестань, Ариана. – В его тоне наконец проскочила нотка раздражения. – Не окажись я рядом, ты бы лежала в траве, на холоде, бог знает сколько. Что за новая выдумка?
– Какая выдумка?
– То у тебя шоколадные печенья с марихуаной, то водка для похудения… Продолжить список? Ты всегда безрассудно относилась к своему здоровью.
Ариана помассировала виски. Он был прав. В неожиданно свалившуюся на нее свободу она окунулась как в омут. Видимо, чтобы заглушить чувство вины за смерть родителей. Она кинулась изучать все грани жизни после семнадцати лет заключения в золотой клетке. Андреас считал ее чокнутой. Она такой и была, но не последние десять лет.