Турле замолчал, нахохлившись.
Харальд торопливо поднял свою чашу. Рявкнул, глядя в зал, напряженно молчавший с того момента, как он появился:
— За моих людей. За тех, кто ходил со мной в походы — и еще не раз пойдет.
По лицам поползли улыбки, чаши поднялись в ответ. Харальд, переждав ответные крики, кивнул Свальду. Указал взглядом на стул Сванхильд.
Брат пересел. И тут же спросил:
— Твоя невеста больше не вернется к столу?
— Нет. — Харальд одно мгновенье размышлял — может, спросить брата о том, что его интересовало, наедине?
Но тут же подумал — Свальд все равно разболтает все отцу, а тот доложит деду. Нет смысла прятаться.
Он выждал немного и негромко спросил:
— Кстати, брат… где ты украл ту, что стала теперь моей невестой?
— Под Ладогой. — Свальд горделиво улыбнулся. — Там сейчас правит Рюрик, это было опасно…
— Да ты герой, — проворчал Харальд. — Помню, девка от тебя еще и сбежала. И сестру с собой увела. И как ты с ней справился, ума не приложу…
Улыбка Свальда приувяла.
— Как я помню, от тебя она тоже сбежала, брат.
— Да, непокорная, — согласился Харальд. — И поскольку я, в отличие от тебя, не герой, пришлось сделать ее своей невестой. Чтобы не бегала больше. А почему ты украл именно этих двоих, Свальд? Самому понравились?
— Они, дурехи, сидели на берегу одни, — объявил брат. — И ушли слишком далеко от городской стены. Я, честно говоря, после побега их обеих чуть в жертву не принес…
Харальд хлебнул еще эля, не чувствуя вкуса. Спросил:
— И что же удержало?
— Да… — Свальд поморщился. — Я хотел обеих в воду побросать, связанными — поскольку они с моего драккара голову драконью своровали, чтобы уплыть. Но едва сказал об этом, как тучи луну закрыли. И нехорошо так на реке стало, тихо слишком. Вот я и решил — не к спеху.
— Больше ничего? — не утерпев, спросил Харальд.
Свальд задумался.
— Да нет, ничего такого. Кстати, когда к тебе плыли, погода отличная стояла. Ветер все время в корму дул, гребцы ни разу на весла не сели.
Забавно, подумал Харальд. Кажется, и тут чье-то вмешательство…
Он посидел на пиру еще немного, для приличия. Потом повернулся к деду, попросил:
— Ярл Турле, будь и дальше хозяином на моем пиру. Я схожу проверю посты, обойду крепость. Пока Гудрем жив, его драккары могут налететь в любой момент…
Турле с готовностью кивнул.
— Иди, Харальд. Истинный воин думает о войне даже на пиру. Учись, Свальд.
Он и впрямь побродил по крепости, проверяя посты.
Возле главного дома уже шумели — эля наконец-то выпили достаточно, чтобы перейти к мордобою. Сквозь выкрики пробивался высокий голос скальда — дед, как и положено викингу прежних лет, опрокидывал чаши исключительно под висы и прочие песнопения.
У ворот торчал Убби, на берегу болтался Свейн — вместе с Бъерном и Ларсом. Его люди, как и он, пренебрегли пиром ради дела. Но если Свейн с Убби это сделали по его приказу, то двое последних ушли с пира сами.
И Харальд, повернув к женскому дому, даже испытал некоторое смущение. Но тут же оправдался перед собой — нужно проверить, как там Сванхильд. Отогрелась ли. Еще заболеет…
В женском доме было тихо. У одной из опочиваленок в самом начале прохода торчали его воины. И среди них Кейлев с двумя сыновьями.
— Свободны, — распорядился Харальд. — Все.
Кейлев, быстро переглянувшись с сыновьями, предложил:
— Может, отвести Сванхильд в другое место? Та, темноволосая, которую ты сюда отправил, еще недавно хныкала на весь дом. Мой сын еле сумел ей втолковать, чтобы заткнулась…
— Я сам присмотрю за твоей дочерью, — спокойно сказал Харальд. — Иди, Кейлев. Только не на пир, а сразу спать — и ты, и твои сыновья. Хочу, чтобы завтра утром вы сменили Свейна и Убби, которые сегодня приглядывают за крепостью. И отдай плащ хозяину. Скажи, что ярл его благодарит.
Он скинул с плеч короткий и узковатый для него плащ. Дождался, пока все уйдут, затем открыл дверь, за которой была Сванхильд.
Одинокий светильник освещал неширокую кровать, занимавшую половину каморки. Золотистые волосы свешивались с края постели. Она уснула прямо в плаще…
Харальд подошел, присел перед кроватью на корточки. Осторожно отодвинул полу, открывая лицо.
Коснулся щеки. Теплая. Все-таки девчонка согрелась — сама, без него.
Темно-золотистые ресницы вдруг дрогнули, приподнимаясь. Несколько мгновений Сванхильд смотрела на него сонно, дремотно. Потом выдохнула:
— Харальд…
Он пробормотал: