Что ж, меня ждет тюрьма. Я мальчишка из работного дома. Грязный, маленький и нищий. Но Господи, дай мне еще один шанс! Я был рожден от греха, и я не знаю почему, но я знаю, что я хороший. Этого не видно, но я знаю… Хотя я все испортил…»
— Вставай, — приказал хриплый голос откуда-то сверху Киту, и плеснули в лицо грязной водой.
Он закрыл глаза. Сейчас еще лучше. Хорошо, что он не видит лиц и вообще ничего не может видеть…
Лето подходило к концу. Киту исполнилось пятнадцать. Ему казалось, словно смерть ходит за ним по пятам. Каждый день кого-то из приютских мальчишек увозили хоронить. И каждый раз Кит думал, что он будет следующим. Но смерть, видно, махнула на него рукой.
Кит нахмурился, взглянув на свой портрет, лежащий на коленях у Вайолет.
— Перестань меня рисовать.
Она подняла глаза.
— С тобой все в порядке?
— А с чего мне быть не в порядке? — спросил он, кашлянув в кулак.
— У тебя лицо горит. И глаза красные.
— Я здоров. Хватит меня рисовать. Ты всегда делаешь меня похожим на принца или рыцаря. Лучше изобрази меня таким, какой я есть, — нищим голодранцем.
На следующий день надзиратель поставил ему диагноз — корь. Кит хотел бы, чтобы болезнь его убила, но этого не случилось. Он выздоровел раньше, чем его товарищи из работного дома, которые слегли с ним в одно время, но он все еще чувствовал себя отвратительно, когда две недели спустя выбрался на кладбище, желая встретиться со своими друзьями.
— Что с тобой, Кит? — спросила у него Вайолет, когда они вместе наблюдали за тем, как среди деревьев фехтуют Эмброуз с Элдбертом.
Он заметил, что она уронила свой альбом, и почувствовал тревогу. Но еще хуже ему сделалось, когда она встала, устремив на него остекленевший взгляд, и положила руку ему на лицо.
— В чем дело? — Она уронила руку, затем закашлялась и покачнулась.
— О Господи! — воскликнул Кит и позвал Элдберта с Эмброузом.
Мальчики тут же прибежали. Но к тому времени как они подоспели, Вайолет уже трясло. Она закрывала рукой глаза и шептала:
— Почему свет такой яркий? Здесь, внизу, он никогда не бывает таким ярким.
— Что ты с ней сделал, ты, ублюдок? — в панике закричал Эмброуз.
Вайолет покачнулась.
— Я подхватила чуму, — прошептала она. — Я чувствую, что умираю.
Элдберт в страхе смотрел на нее. Эмброуз побледнел и бросился в лес.
— Помоги мне, Элдберт, — попросил Кит.
Бедная Вайолет. Она была такой бледной. Теперь она умрет. И все из-за него. Это он ее заразил.
— Где мисс Хиггинс?
— Я не знаю, — сказал Элдберт, едва успевая за Китом. — Куда ты ее тащишь?
— К ней домой.
— Но они…
— Послушай, ты мог бы по крайней мере взять ее за ноги? Если она умрет, виноват буду я.
— Умрет? Она не может умереть. У меня была корь несколько лет назад, и я выжил. Отец говорил, в нашем приходе опять началась эпидемия кори. Но… Вайолет не может умереть.
Всю оставшуюся жизнь будет Кит помнить эту сцену. Он карабкается по склону оврага с Вайолет на руках. Он бежит по тропинке к ее дому. Дворецкий, стоя у двери, благодарно взглянув на него, забирает у него Вайолет. Барон выскакивает из дома с глазами, горящими гневом, и за спиной у него леди — наверное, его жена — издает вопль отчаяния.
Кит высматривал Вайолет у ее окна, зная, что если она умрет, то по его вине. Они с Элдбертом по очереди дежурили у ворот ее сада до того самого дня, пока она не появилась у окна и слабо не помахала им рукой.
— О черт, — сказал Элдберт, передавая Киту подзорную трубу. — Она жутко выглядит.
Однако Кит так не думал. По его мнению, Вайолет выглядела чудесно, ведь она была жива.
Через неделю Эмброуз подхватил корь. Он сильно кашлял, и его бил озноб, и после этого он обвинил Кита в том, что тот едва не лишил его жизни. Мисс Хиггинс, которая переболела корью несколько лет назад, не заболела.
Их маленькая команда встретилась в последний раз в начале августа, ближе к пяти часам. Им удалось выбраться на кладбище лишь потому, что баронесса поехала вместе с отцом Элдберта проведать больных. Кит смотрел на Вайолет и думал, что даже ее нездоровая бледность не помешает мужчинам в нее влюбляться. Элдберта и Эмброуза отправляли в школу. «У Вайолет скоро не останется друзей», — подумал он.
— Я тоже уезжаю, — сказал Кит.
Она посмотрела на него в немом ужасе.
— Куда?
— Меня продают, — сказал он. — На воротах работного дома висит объявление. Это я говорю на случай, если ты захочешь меня купить.