– Теперь вы, господин Андор и вы, госпожа Андор, муж и жена. И это нерушимо! – возвестил кюре, и тишина в зале стала практически стерильной.
Я же стояла, смотрела прямо впереди себя и только чувствовала, как щиколотку приятно покалывает. И как я ощущаю растерянность, что опутывает меня всё сильнее на манер душащего кокона.
А потом безмолвие прорезал окрик:
– Великий Оливер! Скорее! Ей очень плохо!
Плохо сделалось кому угодно, но только не мне. Я же, напротив, чувствовала себя ну о-о-очень хорошо. Даже хихикнула от удовольствия, разлившегося по телу. Эйфорию, впрочем, я испытывала ровно до того момента, когда Ястреб сорвался с места и устремился туда, где этой самой особе сделалось дурно.
Я, конечно, уже прекрасно понимала, о ком речь… но эти нити Олроса… Господи, они были самым приятным, что я когда-либо чувствовала на своём теле.
А вообще, что за ерунда? Где поцелуй, скрепляющий наши узы? Где близость с женихом – ныне мужем? Где вообще мой супруг, чёрт бы его побрал?
Я пыталась подняться на цыпочки и разглядеть из-за спин сгрудившихся передо мною гостей, что творится там, куда Мирогаст ускакал почище резвого скакуна. Ничего не выходило. Раздавались лишь охи, вздохи и перешёптывания, но среди них я толком ничего не могла разобрать.
– Воды! Принесите воды! – взмолилась какая-то женщина.
Кажется, это была тётушка Андора. Одна из. Неужто кому-то из их троицы стало нехорошо?
Наконец, гости немного расступились и я смогла разглядеть, кто же валяется на полу без чувств. Тут же изо рта моего вырвалось скептическое хмыкание. Валялась Моль – это первое. Без чувств? Отнюдь! Это второе. И вовсе не на полу. Это третье.
В общем и целом, картина вырисовывалась следующая. Только что женившийся на мне Андор, припав на одно колено, держал в руках свою приму, а та – вероятно, в глубочайшем обмороке! – обозревала окружающих таким взором, что ей бы позавидовали все актрисы больших и малых академических театров.
Желание скрестить руки на груди, а потом – гордо удалиться бог весть куда, сейчас было особенно сильным. Подумать только! Ястреб бросился практически от алтаря к своей любовнице, что сейчас валялась в притворном обмороке! При этом оставил свою маленькую – ну, в какой-то мере – жену в одиночестве!
– Я отнесу госпожу Альбу на террасу. Там свежий воздух! – вызвался Хугс, оказавшийся возле Мирогаста и лежащей на его руках Тилапии.
Сам Ривальд бросал на Ястреба красноречивые взгляды, по которым можно было явственно прочесть: «Ну же, идиот, перестань трястись над своей молью и отправляйся к новоиспечённой жене!»
Андор, после некоторого колебания, всё же передал свою приму в руки Хугса и, когда тот удалился, неся Тилапию прочь, возвестил:
– Госпоже Альба стало нехорошо. Вернёмся же к тому, на чём мы остановились.
Ага. Остановились мы на том, что полюбовницы моего мужа падали на пол, как наливные яблоки по осени. Вот на чём мы остановились.
– Ваш с Кларой союз одобрен, господин Андор, – тут же нарисовалась возле нас матушка.
Похоже, её нисколько не покоробил тот факт, что Мирогаст до нашей свадьбы не только не порвал со своими актрисульками, но ещё и умудрился притащить одну из них аккурат на свою женитьбу!
– Я знаю, – хмуро отозвался Ястреб.
Он бросил полный тревоги взгляд в ту сторону, куда удалился Хугс со своей ношей, после чего повернулся ко мне.
– Как вы, Кларелия? – поинтересовался мой теперь уже муж.
– Спасибо, что спросили, – фыркнула в ответ и отвернулась. – Я в порядке, в отличие от некоторых! Знаете ли, не склонна к тому, чтобы валяться на полу, когда кто-то другой женится, – отпустила шпильку в сторону Мирогаста.
Он помрачнел ещё больше. Возле губ пролегли складки, делавшие его лицо окончательно суровым.
– Это радует, – заверил он в ответ. – И если вам больше нечего сказать по данному поводу…
В его голосе сквозила едва прикрытая угроза. И это при гостях, когда я всего лишь посмела выказать недовольство происходящим, весьма оправданно, кстати! Он давал мне знать, чтобы я не лезла на эту сторону его жизни и Кларелия, по его мнению, должна была с этим тут же смириться.
Что ж, кажется, всё становилось более чем очевидным. Женился он на мне не из-за какого-то интереса. Выбрал молоденькую девчонку, на которую можно было зыркнуть грозно и она бы замолчала на веки вечные. Ха, не на ту напал!