Что он сделает теперь?
Как поступит…
Наш с ним договор в силе?
То, что я сама сделала, как только вновь столкнулась с Ярославом и снова осталась одна…
Не знаю, что на меня нашло. И сама больше не отдавала себе отчёт в том, что творю…
Такая злость разобрала!
Может тогда аборт лучше, видите ли!.. Хочет знать, каков шанс, что этот ребёнок может быть его, видите ли!..
А сам посчитать не догадался?!
Расписание своего брата проверить…
Если уж мне никакой веры нет. В конце концов, все тесты способны определить не раньше определённого срока с момента зачатия, даже будь они ультрадорогими.
В общем…
Бесит!
Конечно, зачем ему так напрягаться и считать, если у него там и без меня есть кому уделять своё внимание, раз уж не только Оленька, но и ещё куча каких-то девиц!
И да…
Как же бесит!!!
Вот и сотворила, то, что сотворила. В порыве этого своего прескверного настроения. Все знают, что большинство мужиков холят и лелеют свои тачки куда больше, нежели родных и близких. Тем более, что он при мне её так тщательно выбирал. На то я и рассчитывала, разукрашивая чёрный внедорожник краской из банки, что первой подвернулась под руку в кладовой, отведённой под садовый инвентарь.
Низко и подло портить чужую собственность?
Ещё как!
Так ему и надо!
Правда, так я считала ровно до момента, пока не столкнулась с последствиями своего дурного поступка.
Поднявшись этим днём с постели, до душа добрела, едва ли разбирая дорогу, а уж после него, стоило взглянуть в зеркало…
— Твою ж ма-а-ать!!! — моментально проснулась.
Должно быть, мои вопли услышала вся округа. Первой прибежала служащая усадьбы, меняющая бельё в смежной спальне. Как прибежала, так и застыла, шокировано глядя на меня. Вернее, очень зелёную версию меня. Такую зелёную, что я на кикимору стала похожа.
— А-аа… — протянула ошалело.
— Дверь закрой!
Какого лешего она вообще открыта? Помнила же, что накануне не раз проверила надёжность затвора, прежде чем отрубилась, опасаясь возвращения Игната.
— Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь другой увидел, — простонала, в очередной раз взглянув на себя в зеркало.
— Угу… — жалобно поддакнула девушка.
— Ну, что за нахрен… — не менее жалобно взвыла я, опять уставившись на жестокую версию своего отражения.
Да как так вообще?!
Мне же именно сегодня…
— Фотограф и журналисты прибудут через три часа, — угадала ход моих мыслей служащая. — Игнат Алексеевич уже спрашивал, проснулись ли вы и когда будете готовы, — добавила совсем тихо, с сочувствием.
Я же уже почти была готова расплакаться.
— Не пускай никого, пожалуйста. И принеси что-нибудь… Не знаю, растворитель, — заранее скривилась, представив себе этот совсем не дивный запах, которым придётся дышать.
А уж сколько времени от него избавляться придётся…
— Растворитель? — засомневалась и собеседница. — А давайте я лучше Лидию Михайловну позову? Она поможет. Наверняка!
Во мне уверенности было не так много, как в ней, я бы на месте управляющей мне помогать точно не стала, но обошлась без возражений вслух. Лишь кивнула. Других вариантов всё равно особо не было. А когда девушка скрылась в недрах коридора, снова защёлкнула дверной замок, несколько раз проверив его на прочность.
— Да чтоб тебя, — вздохнула уныло, отворачиваясь от зеркала.
Лидия Михайловна пришла лишь минут пятнадцать спустя. Коротко постучала, а когда я её впустила, аж воздухом подавилась при виде меня.
— Так, ладно, не паникуй, сейчас попробуем всё исправить, — указала на ванную.
Вскоре в её руках появился небольшой таз, в котором обнаружился порезанный на дольки лимон и перекись водорода.
— А это ещё что? — озадачилась, убирая волосы со спины. — Надпись что ли какая?
— Надпись? Что за надпись? — ужаснулась я.
— Осторожно, злая лиса, — прочла со вздохом женщина. — Что за ребячество?
— Злая лиса, значит, — протянула за ней мрачно я, тут же засуетившись перед зеркалом заново, стараясь рассмотреть то, что упустила.
Да он… Он… Убью!
Голыми руками придушу!
И кастрирую!
Чтоб больше повода мне злиться не было…
И огребать вот такое.
— Так это ты что ли джип Ярослава краской расписала? — ахнула следом Лидия Михайловна, посмотрев на меня по новому.
Вся моя злость на одного будущего придушенного кастрата испарилась в одночасье. Стыдно стало. Вот и развела руками, виновато улыбнувшись.
— Выбесил, — сказала, как есть. — Сильно выбесил.
Женщина покачала головой в видимом неодобрении.
— Доиграетесь вы с ним такими темпами скоро, — отозвалась следом куда теплее, принимаясь оттирать зелёнку с моей кожи, предварительно замазав надпись дополнительным слоем зелёнки, чтобы та стала нечитабельной.
А у меня на душе снова становилось паршивее некуда…
— Всё, что могли сделать, уже сделали. Хуже некуда, — обронила я едва ли внятно, уставившись себе под ноги, стойко терпя как зудит и жжёт кожу.
Сперва от нашатыря, потом — лимонного сока, а продолжило мои страдания средство для снятия макияжа. К концу двухчасовой процедуры моя кожа всё же приобрела прежний оттенок. А вот волосы спасти не удалось. Они продолжали радовать изумрудно-голубыми разводами.
— Знаешь, я тут подумала, — протянула задумчиво Лидия Михайловна. — Может, лучше докрасим? Скажешь, решила сменить имидж. Цвет тебе идёт, — предложила, перебирая отдельные пряди моих волос.
— Зелёнкой докрасим? — усмехнулась я невесело.
До начала фотосессии оставалось не так уж и много времени.
— Ну, а чем ещё? Не пойдёшь же ты… такая? — указала на пятнами окрашенный локон. — Потом всё равно смоется всё, пусть и не сразу.
— Действительно, — улыбнулась я ей. — Спасибо вам. За помощь, — поблагодарила следом.
— Да ерунда, — отмахнулась она от моей благодарности. — Лезь лучше в душ. Будем тебя преображать. Только полотенце на плечи накинь, чтоб снова не пришлось оттирать кожу, — и сама же первая потянулась к обозначенному, сложив махровую ткань пополам.
Согласно кивнула и без лишних пререканий сделала, как велено. А в течении последующего получаса женщина втирала испорченный шампунь мне в волосы, распределяя его по всей длине. В итоге получилось и правда красиво. Изумрудный цвет стал насыщенней, отливая на свету голубым.
— По-моему, здорово, — тоже залюбовалась Лидия Михайловна. — Как говорится, всё, что не делается, всё к лучшему. Правда, заготовленное платье к новому образу не подойдёт, — бросила хмурый взгляд на обозначенное.
Я сама как раз о том же самом подумала. Вот и не стала расстраиваться в очередной раз. Тем более, что уже прикинула, как поступить. Так сказать, если уж мстить за полученную ответку, так по полной.
Если думал, что я раскаюсь, не на ту нарвался!
— Ничего. Это не проблема, — сместила внимание от приготовленного с вечера розового платья в гардеробной.
С того момента, как меня разместили на вилле, Орлов-старший назаказывал для меня всего и больше. Особенно белья. Там был такой ассортимент, что впору свой собственный магазин открывать. Вот и не составило особого труда подобрать комплект поразвратнее, а к нему — пояс и чулки, сочетающиеся с туфлями на высоченной шпильке. Ярослав мне утро испортил — я ему весь день испорчу. Если повезёт, то даже не один. Пусть вместе со своей Оленькой и остальными девицами полюбуются.
— А можно мне какой-нибудь пиджак Игната?
Месть же!
Меня вновь одарили внимательным взглядом, но по итогу согласно кивнули и отправились выполнять просьбу.
— Надеюсь, вы разберётесь между собой без серьёзных последствий для всех нас, — бросила напоследок Лидия Михайловна, отдав мне чёрный пиджак, прежде чем окончательно удалиться из спальни.
Мне же осталось всего ничего: несколько завершающих штрихов с причёской и макияжем поярче.
Управилась минут за десять. Пиджак не надела, но накинула на плечо, чтоб скорее подчёркивало, нежели прикрывало, если что и маскировало действительно, так место надписи на моей спине. И я даже почти не опоздала к назначенному для фотографа и журналистов времени.