Я проигрываю в битве. Погибаю. Я буквально чувствую это. И уже ничего не понимаю. Не знаю, как это прекратить, пока нас не заставляет замереть хлопок входной двери.
Я ахаю, с ужасом уставившись на безэмоциональное лицо Демида.
Черт, черт, черт…
— Как думаешь, мой братец сильно разочаруется?
Я мотаю головой, умоляя его прекратить. Макс вот-вот зайдет в кухню.
— Я отпущу, но ты остаешься мне должна.
Я морщусь, крича шепотом:
— Что? Ты… — шаги Макса приближаются. — Хорошо. Господи. Ладно! Только прекрати!
Демид отпускает меня и отходит как ни в чем не бывало. Единственная проблема — это его чертов стояк. Я рывком затаскиваю мудака за барную стойку, и он болезненно шипит от резкого движения.
— Карма, она такая, — я растягиваю губы в гадкой улыбочке и показываю ему средний палец. — Не вздумай светить перед Максом своим флагштоком!
Успеваю выплюнуть эти слова и отскочить к раковине, сделав вид, что заканчиваю мыть посуду.
— О, вы дома?
Сердце долбит по ребрам как умалишенное.
Я прикрываю глаза, медленно перевожу дыхание и, облизав распаленные губы, оглядываюсь через плечо.
— Я недавно пришла. Решила прогуляться, — моя улыбка настолько неестественная, что я быстро отворачиваюсь, надеясь, что Макс уйдет переодеваться, но ни хрена.
— Понятно, — произносит он недовольно. — И чем вы тут занимаетесь?
Глава 11
— Ничем, — отвечаю немного резковато, принимаясь оттирать столешницу от несуществующих пятен. — Как видишь, мою посуду. По-моему, эта работа как раз для моего ума, — припоминаю Серову слова его же отца.
Лучшая защита — это нападение? Да плевать. На Макса у меня злости не меньше, чем на его брата.
Останавливаюсь и свободной рукой касаюсь шеи, чувствуя, как она горит от хватки Демида.
— Ясь, не начинай! Ты знаешь моего отца, он бывает резок…
Я с размаху шлепаю тряпкой по столу и полностью разворачиваюсь, уже не переживая за раскрасневшуюся шею. Сейчас я могу списать любую реакцию тела на сдавшие нервы.
— А у меня и не к отцу претензия, а к своему жениху, который промолчал и даже не попытался отстоять свою невесту!
Макс раздраженно ослабляет галстук.
— Хочешь поговорить об этом сейчас?
— А что? Тебя смущает братец? Без проблем, — я развожу руки и нервно складываю их на груди, — давай выставим его за дверь.
Справа от меня раздается смешок.
— Воу-воу, молодожены. Я как бы здесь.
Шумно втянув воздух, перевожу внимание на извращенца, который вскидывает ладони, мол: «Уверена?» и взглядом показывает на свой стояк. Твою мать! Почему его долбанный член еще стоит? Макс этого не видит, потому что находится по ту сторону кухонного островка, а Демид сидит вполоборота ко мне.
— Она не это имела в виду, Демид, — Макс приближается и хватает меня за руку, бросая брату: — Извини нас.
И утаскивает за собой, не обращая внимания на попытку вырваться. Последнее, за что цепляется мой взгляд: мрачное выражение лица Демида, на котором больше нет и намека на веселье, а потом Макс дергает меня — и я вылетаю следом за ним в коридор.
— Какого черта! — раздражение заставляет изо всех сил высвободить руку, но, прежде чем я получаю свободу, Макс успевает запихнуть меня в спальню. — Что на тебя нашло? — выпаливаю, резко поворачиваясь к нему. — Совсем с катушек съехал? — обхватываю запястье, которое жжет от его грубости. И это не та грубость, которой несколько минут назад его братец одаривал мою шею. Этот вид грубости вызывает отвращение.
Макс срывает с себя галстук и сокращает между нами расстояние, тыча в меня пальцем:
— Мне не нравится, как ты позволяешь себе общаться с моим отцом и братом. Ты перебарщиваешь, Яся!
Мои глаза увеличиваются.
— Это я-то? Твой отец заткнул мне рот как какой-то тупоголовой болонке! А ты и слова ему не сказал! Я не заслужила такого отношения!
Макс дергает челюстью.
— Нечего было лезть не в свое дело! — он переходит на крик. — Это их отношения, и не тебе учить моего отца, как и с кем ему говорить! Ты же видела: он на взводе, даже я себе не позволил лезть! А ты? Решила, что самая умная? Да, — Макс раздраженно облизывает губы и кивает, — может, отец и грубо выразился, но он сказал все по делу.
Я морщусь и отворачиваюсь, хватаясь за голову, желая вырвать себе волосы, лишь бы стереть из памяти слова Макса.