Макс наполняет меня жаром, а я, завороженная его молчаливо наблюдающим братом, удивляюсь и пугаюсь, как странно на меня действует его присутствие. Я должна все остановить, но какого-то черта огонь, разрастающийся в груди, захватывает меня пламенем ощущений, и я теряю бесстыдный стон, удерживая зрительную связь с Демидом. Позже я буду ненавидеть себя за это, но прямо сейчас я кончаю на Максе, возбужденная подглядыванием его брата.
Оргазм оказывается настолько мощным, что я содрогаюсь и теряю равновесие, но Макс удерживает меня. Голову немного ведет, и все вокруг замедляется, а когда я снова смотрю на дверь, обнаруживаю ее закрытой.
Это последнее, о чем я успеваю подумать перед тем, как Макс подхватывает меня на руки и кладет на кровать…
Глава 12
— Господи, — обессилено выдыхаю я, устав ворочаться, и собираю волосы на макушке.
Задерживаю воздух в легких и через несколько секунд шумно выпускаю, массируя пальцами кожу головы.
Вроде бы и разрядку получила, и извинения, но тяжесть в груди все равно мучает. И я знаю почему, но думать об этом совершенно не хочется.
Ни к чему хорошему такие мысли не приведут.
Черт. Зажмуриваюсь, сильно-сильно, вот только это не помогает.
В голову все равно лезут кадры, как Демид хватает меня за шею и толкает в стену. Как грубо он обращается с моими губами и как я позволяю ему это, пока ощущения не разгораются настолько, что мне становится больно. Только тогда я даю отпор. Слишком поздно, чтобы забыть тот поцелуй. И все остальное, связанное с Демидом. И нет. Его внешнее сходство с Максом здесь ни при чем. Это немного другая связь…
Связь? Господи, что я несу? Какая связь? Да что со мной не так?
Надавив ладонями на виски, я пытаюсь успокоиться.
Грудь часто вздымается и опадает. Мне нехорошо, хочется выпить воды и просто проветриться. В комнате слишком душно. Открытое окно не спасает, потому что на улице такая же духота.
Но выйти из спальни — возможно, встретить Демида. А после того, как я позволила ему увидеть себя в самый уязвимый момент, я не готова с ним сталкиваться. Не хочу признаваться, но, кажется, мой оргазм был ярче из-за него.
Он ведь действительно там стоял и смотрел? Это не игра моего больного воображения, не глюк?
Испускаю мучительный стон и качаю головой. Нет-нет-нет. Не думать. Черт. Мне нужно снотворное. Иначе я изведу себя этими мыслями.
Вскакиваю с кровати, нахожу в шкафу пижаму и быстро натягиваю шорты и майку, но в следующее мгновение случайно наступаю на что-то маленькое и твердое и шиплю от боли.
— Твою ж мать…
Подпрыгивая на одной ноге, осматриваю вторую и отдираю от стопы врезавшуюся в нее… пуговицу. От рубашки Лейлы. Прикрываю глаза и бью себя ладонью по лбу, вспоминая, что помимо испорченной рубашки, которую случайно порвал Макс, разрез на платье, одиноко валяющемся на полу, стал неприлично большим. Тоже стараниями Макса.
По правде говоря, после того, как волшебство оргазма испарилось, на меня нахлынуло озарение: я осознала, что произошло… А следом за ним — тошнота и презрение к самой себе. Когда я увидела Демида в дверях, я была на пике. И у меня был выбор: либо все остановить, либо получить то, что моему телу требовалось уже больше месяца.
Мне не стоило давать слабину, но тогда было не до сожалений, зато сейчас их хоть отбавляй.
Пытаюсь убедить себя, что я не сделала ничего плохого, а вот Демиду следовало держать свои извращенные желания при себе.
Но, увы, он в очередной раз показал свою сущность и заставил задуматься меня о своей… Потому что, когда Макс переместил нас на кровать и придавил меня тяжестью своего тела, я поняла, что секса больше не хочется, но отказать в продолжении не могла: Макс тоже хотел удовлетворения.
В итоге все вышло довольно нелепо. Хотя, судя по тому, как сладко он спит, его все устроило. Ну а я… я слишком погрузилась в саморефлексию, чтобы испытать нечто фееричное, как у нас с ним бывало до этого.
Или я просто раньше не знала, что может быть еще ярче?
Закусив нижнюю губу, даю себе мысленную оплеуху и выхожу из комнаты, надеясь, что хроника порноленты в моей голове перестанет крутиться, пока я в собственной квартире крадусь на носочках в кухню.
Как можно тише достаю стакан и, наполнив его прохладной водой, залпом осушаю. Подумав, пью еще.
Прерывисто выдыхаю, ополаскиваю посуду и убираю на место. Опираюсь одной рукой о столешницу, а второй собираюсь вытереть рот, но ладонь замирает прижатой к губам…
— Мучает жажда? — хриплый голос Демида застает меня врасплох.