— Так может, к врачу сходить?
— Может.
— Вы там случайно не хотите меня бабушкой сделать?
Я сдавленно усмехаюсь. Эту тему мы с Максом поднимали всего один раз, и он четко дал понять, что детей в ближайшее время не планирует, ну и я, собственно, тоже.
— Нет, мам, на этот счет можешь не волноваться.
— А чего это не волноваться? Мне уже пора бы поволноваться.
Мои губы растягивает улыбка.
— Не начинай, ладно?
— Сдай-ка на ХГЧ, моя дорогая, а то вдруг подарочек мне на день рождения…
— Мам!
— И даже не думай об аборте, ясно?
Я смеюсь.
— Мам! Ну прекрати, я не беременна!
Я замолкаю, вспоминая тот раз — секс в качестве извинений, он, собственно, был последним, а потом нас засосало в водоворот проблем.
Сердцебиение учащается, потому что я вспоминаю одну важную деталь: Макс пренебрег защитой. Что тоже ему несвойственно.
— Черт, — выдыхаю я и хлопаю себя ладонью по лицу. — Мам, я перезвоню. Люблю тебя!
Она, конечно же, против такого резкого прекращения разговора, но сейчас меня это мало волнует: я должна заглянуть в приложение с календарем.
Закусываю большой палец, ожидая загрузку.
Яркий красный цвет бьет по глазам – цвет круга с кричащей надписью:
«Задержка: десять дней».
Глава 15
Наутро первым делом я мчусь в свою клинику и сдаю тест на ХГЧ, мне предлагают сразу же сделать УЗИ, но я, честно признаюсь, трушу и решаю дождаться результата анализа. Возможно, я лишь оттягиваю неизбежное, но сейчас я нуждаюсь в такой глупости, как надежда.
Хотела бы я оказаться беременной? Нет. Стопроцентное нет. Не потому, что я не хочу ребенка, а потому что происходящее у нас в отношениях в последнее время пугает меня.
Я уже и насчет свадьбы-то не уверена. Я вообще ни в чем не уверена. И это ужасное чувство. Оно, как червь, ползает внутри, двигает органы и вызывает дискомфорт. Но возвращаясь к вопросу о беременности… я так же не уверена: готова ли я буду сделать аборт.
Телефон на столе вибрирует, вырывая меня из мыслей. А когда я вижу, что звонят из клиники, меня бросает в холодный пот.
— Да, — отвечаю на звонок.
— Ярослава Евгеньевна, я скинула вам ответы экспресс-анализов на почту.
В горле нервно дергается несуществующий кадык.
— Спасибо, Нин.
Дрожащими пальцами скидываю звонок и, усевшись на диван в гостиной, захожу через телефон на почту.
Дрожь усиливается, меня буквально знобит, а из желудка поднимается тошнота.
Судорожно вдыхаю и выдыхаю. Облизываю пересохшие губы и открываю письмо из клиники.
Глаза бегают туда-сюда по буквам и цифрам, опускаются к табличке и снова возвращаются к заключению.
Нормальное значение ХГЧ для небеременных до пятнадцати международных единиц на литр. А у меня… больше тридцати тысяч. И это означает лишь одно: срок пять-шесть недель.
Телефон выпадает из рук, точно так же, как и мое сердце ухает вниз. Осознание оглушает меня. Обездвиживает. Все что я могу — сидеть и хватать ртом воздух в попытке вдохнуть.
Теперь моя эмоциональность и возбужденность имеют более весомое основание.
А вместе с ними — все страхи, которые прямо сейчас прорываются наружу.
Сердце то падает, то подскакивает к горлу, норовя из него выбраться.
Какая-то часть меня паникует, и это, если честно, бо́льшая часть, но есть еще и другая, маленькая, которая испытывает прямо противоположные чувства.
Я не хочу давать им определения: они сейчас неуместны. Я не могу радоваться. Это исключено. Потому что первая часть понимает, что Макс не захочет ребенка.
От осознания этого меня тошнит. Не той тошнотой, которая имеет отношение к беременности. Меня тошнит от самой себя, от слабо разгорающейся наивной искры надежды, что Макс изменит свое мнение. Наивной и глупой.
Я знаю: лучше не пытаться надеяться, чтобы потом не стало больнее. Но ничего не могу с собой поделать, когда хватаю телефон, захожу в поисковик и вбиваю туда запрос: «Что происходит с малышом на шестой неделе беременности».