Прочищаю горло и складываю руки на груди.
— Зачем тебе аптечка?
Он зыркает на меня с прищуром, демонстрируя паршивое настроение. Будто я надоедливая муха, которую он сейчас очень хочет прихлопнуть.
— Обезболивающее нужно. Легче стало? — огрызается.
Мои челюсти пульсируют, и я отказываюсь думать, что стало причиной его беспокойной ночи.
— Не там ищешь. В шкафу в ванной, — бросаю как можно равнодушней и разворачиваюсь, чтобы уйти, но какого-то черта не делаю и шага.
Глядя на то, как он двигается, понимаю, что ему больно и, скорее всего, все дело в его долбаном колене.
Господи, ну вот какое мне дело?
Выдохнув распирающее грудь возмущение, я поворачиваюсь и сама иду в ванную за аптечкой, бросая ему командирским тоном:
— На диван сядь и жди. Не хватало, чтобы ты еще что-нибудь разбил! — последнее я ворчу уже из ванной.
Ему бы по-хорошему в больницу, но, судя по всему, он своим гениальным умом к этому не пришел, а я уговаривать не собираюсь. Но и Макса разбудить не могу. Если Демид скажет, что это я его лягнула, то этот диалог потянет за собой череду дерьма, которое я предпочла бы держать от Макса подальше.
4.1
Возвращаюсь с боксом лекарств и стаканом воды. Нахожу нестероидный противовоспалительный препарат и вручаю Демиду сразу две таблетки.
Он несколько долгих секунд смотрит мне прямо в глаза, сидя в вымученной позе, а потом забирает таблетки и запивает их.
Мой взгляд падает на его горло, которое дергается от движения большого кадыка. Втягиваю носом воздух и отвожу взгляд в сторону.
Проходит минута, прежде чем «барин», соизволив, благодарит меня.
— Спасибо, — произносит он таким тоном, что мне хочется треснуть его по второй ноге.
Забираю пустой стакан и ставлю на тумбочку. Я вроде бы опять собираюсь уйти, но замечаю, что травмированное колено прилично отекло. Черт.
Сдерживаю крик, что он заслужил это, и опускаюсь перед ним на корточки. Уф… не лучшая поза. До боли кусаю себя изнутри за щеку, чтобы не проводить параллель с утренним пиздецом.
Я всего лишь хочу помочь и снять с себя тупое чувство вины за физический ущерб, который нанесла в целях своей же безопасности.
— Что ты делаешь?! — с подозрением сощуривается он, а когда я берусь за его ногу, чтобы осмотреть, этот ненормальный резко скидывает мои руки. И в первую очередь причиняет боль себе, потому что нога непроизвольно дергается.
Я бросаю на него раздраженный взгляд.
— Я хочу осмотреть твое колено! Тупица!
— А я не хочу этого. Иди спать. Возвращайся в постель к своему жениху, иначе я подумаю, что ты выпрашиваешь добавки.
Мои брови взлетают вверх. Жар приливает к щекам и затрудняет дыхание. На этот раз благодаря злости!
— Тебе обязательном быть таким мудаком?
— Нет. Но с тобой хочется быть мудаком.
Я сдавленно выдыхаю — мол, ни хрена себе! — и, поднявшись, упираю руки в бока.
— Послушай. Во-первых, то, что я сделала тебе утром… это, на минуточку, вообще тебе не предназначалось, так что хотя бы поэтому ты не имеешь права быть таким скотом, а во-вторых, — демонстративно загибаю пальцы, — я не знала про твое чертово колено и ты сам нарвался, потому что я просила отпустить по-хорошему. Но ты, кажется, любишь пожестче.
Последнее звучит двусмысленно, но, видимо, только для меня: то, каким озлобленным становится лицо Демида, заставляет меня переживать по другому поводу.
— Значит, братец, уже просветил тебя, — с каким-то презрением бросает он и резко поднимается, но, зашипев от боли, падает обратно.
Упрямый баран.
Наплевав на его хамство, я снова собираюсь осмотреть колено.
— Вали на хрен, — сдавленно рычит он, растирая место ушиба. Я даже отсюда вижу, что у него воспаление. И достаточно хорошее, судя по отеку.
— Уйду, когда осмотрю, — огрызаюсь в ответ.
— Да, что ты, блядь, привязалась? — Демид поглаживает колено и морщится от дискомфорта, добавляя сдавленным рынком: — Дохрена знаешь, что ли?
Ух… Как же он меня бесит! Поэтому я выпаливаю, не скрывая своего раздражения:
— Я мануальный терапевт, на секундочку. Так что — да, кое-что знаю. — Демид меняется в лице, выглядя немного скептически, но я натягиваю неестественную улыбку и заканчиваю баталии притворно сладким голосом: — А теперь, будь любезен, прекрати вести себя как глупый подросток и дай мне осмотреть твое колено.