Николай ворвался в комнату, тяжело дыша.
— О, отлично. Успел, — он запыхался и был покрыт потом с головы до ног. — Я боялся, что не успею вернуться до того, как ты уедешь.
— Где ты был? — спросила я, высвобождаясь из объятий отца.
— На пробежке. Я думал, что у меня будет достаточно времени, чтобы пробежать свои тридцать километров и вернуться вовремя, но на улице я столкнулся с Татьяной.
При этих последних словах он сердито нахмурился, и я рассмеялась.
— Ты сам во всем виновата. Я не понимаю, почему ты позволяешь ей так сильно себя раздражать.
— Она просто невыносима! У неё нет чувства самосохранения, она постоянно попадает в неприятности.
Клянусь, я задавала ему этот вопрос миллион раз, но не смогла удержаться и не задать его снова.
— Почему тебя это волнует? — ухмыльнулась я.
— Мне всё равно! — закричал он, покраснев. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. — В любом случае, я успел вовремя, чтобы подарить тебе это.
Он достал маленькую коробочку и протянул ее мне.
Я открыла её и ахнула. Внутри был великолепный антикварный медальон. На подвеске был потрясающий красный камень в центре, окруженный замысловатым узором, выгравированным на серебре.
— Он принадлежал маме, — Николай протянул руку и открыл медальон. Внутри была семейная фотография всех шестерых нас до смерти нашей матери. — Я подумал, что тебе он нужнее.
Меня охватили эмоции, я едва сдержала ком в горле. Печаль захлестнула меня, и я прочистила горло, пытаясь не плакать.
— Спасибо, — прошептала я. Я достала медальон из коробочки и подняла его. — Поможешь?
Николай взял ожерелье, и я повернулась спиной. Он застегнул его на моей шее, и его вес показался мне успокаивающим и утешающим, когда я коснулась его пальцами.
Отец, который все это время молчал, смотрел на украшение стеклянными глазами.
— Тебе идет, — мягко сказал он.
— Ничего? Если оно будет у меня?
— Конечно. Она бы хотела, чтобы оно было у тебя, — он прочистил горло и поправил лацканы пиджака. — Ладно, тебе лучше идти, пока Артуро не отправил поисковую группу. Александр отвезет вас на взлетно-посадочную полосу. Адриан уже в машине…
— Подожди, Адриан? — я нахмурилась. — Почему Адриан в машине?
— Он едет с тобой.
— Но он же твой охранник. Я думала, он просто прикрывает меня, пока я не уеду в Нью-Йорк?
Отец покачал головой.
— Он лучший боец в Братве. Я хочу, чтобы он был с тобой и прикрывал твою спину.
— Но я…
— Никаких «но», Илиана, он будет с тобой. А теперь давай ещё раз обнимемся, — он обхватил меня своими большими мускулистыми руками и поцеловал в щеку. — Задай им жару.
28. Артуро Де Лука
— Она уже здесь? — спросил Вин, спускаясь в подвал, который служил нам темницей для пыток.
Я избивал ублюдка, привязанного к стулу, который мы прикрутили к полу посреди комнаты, нанося множественные удары по его лицу, несмотря на то, он был без сознания.
Мне было похуй. Мне нужно было выплеснуть злость, и этот парень был идеальным вариантом.
Он был членом Коза Ностры… пока не решил открыть свой тупой гребаный рот и оскорбить мою жену.
— Она уже в пути.
Ещё один удар, и я всё. На данный момент.
Я схватил тряпку, лежавшую на металлическом столе в дальнем конце комнаты, и вытер кровь с костяшек пальцев.
Вин пристально смотрел на меня.
— Ты ей уже сказал?
— Нет, я скажу ей, когда она приедет сюда.
Вин нахмурился.
— Ты уверен, что это разумно? Она будет в пределах досягаемости удара.
Я выдохнул. По правде говоря, я не был уверен, что это разумно. И как только я скажу ей то, что должен сказать, она выйдет из себя. В этом я не сомневаюсь.
Вернувшись в Нью-Йорк, я несколько дней разбирался с Нарядом. Они все еще доставляли нам неприятности, их новый дон Франко пытается сделать себе имя, вторгаясь на мою территорию со своими людьми и наркотиками. Это выводит меня из себя.
Если добавить к этому тот факт, что в моих рядах начались разногласия из-за того, что я женился не на итальянке, можно было сказать, что проблемы сыпались на меня со всех сторон.
Лос-Зетас вели себя тихо, но было бы глупо сбрасывать их со счетов. Какая бы причина ни была у них для выполнения приказов Неро, они не будут сидеть, сложа руки.
Мой отец официально ушел с поста главы Фамильи, полностью передав управление мне. Но он все еще принимал участие в делах (скорее в качестве советника, чем как-либо еще).
Вин был моей правой рукой.