— Sestra. Мы беспокоились о тебе. Ты уже много лет не пыталась нас убить. Мы думали, ты в беде, — в его голосе слышался русский акцент.
Илиана несколько секунд молчала.
— Ложь, — сказала она твердым голосом.
— Что? — спросил Николай, сбитый с толку.
— Ты лжешь. Если бы ты действительно считал, что я в беде, ты бы не ушел. Ты бы вышиб эту дверь, с оружием в руке.
Николай и Лукьян обменялись взглядами.
Ха, она была права.
— Вы оба знали, что я открою дверь Александру, и пошли за ним. Почему?
— Это не то, что ты думаешь, Илиана, — начал Николай.
— Мы не стучали, — продолжал Лукьян.
— Ты бросила нож в Лукьяна и стреляла в нас. Ты так поступаешь, только когда, во-первых, злишься на нас. Или, во-вторых, что-то скрываешь, — Лукьян с энтузиазмом кивнул. — Поскольку мы уже несколько месяцев не делали ничего, что могло бы тебя разозлить, мы решили, что ты что-то скрываешь.
— Мы просто хотели посмотреть, что заставило тебя стать «безумной убийцей», вот и всё, — сказал Лукьян, заглядывая в комнату. — И мы знали, что ты откроешь Александру, потому что в противном случае он бы её выбил, — усмехнулся он.
Александр пожал плечами, казалось, ничуть не обеспокоенный происходящим.
— Ты хотел увидеть, что заставило меня стать «безумной убийцей»? — спросила Илиана, склонив голову набок.
Лукьян быстро кивнул, а Николай только выгнул бровь, недоверчиво глядя на нее.
Она завела руки за спину и поманила меня пальцем, давая знак выйти.
Я выскользнул из тени и двинулся к ней.
Николай и Лукьян мгновенно отреагировали, вытащив пистолеты из кобур и прицелившись в меня. Александр не пошевелил ни единым мускулом, но проследил за моим приближением взглядом.
— Кто это, блять, такой?
Николай поднял пистолет, Лукьян последовал его примеру.
Я остановился прямо позади Илианы. Я был достаточно высок, чтобы видеть прямо над ее головой, и ей не нужно было пригибаться. Их лица были напряжены, челюсти стиснуты, и они смотрели на меня так, словно я был дьяволом.
— Ты не узнаешь его, rodnoy brat? — в ее голосе слышалось озорство.
Николай сузил глаза, глядя на меня. Он сфокусировался на моем лице, прежде чем осознание озарило его черты.
— Какого черта здесь делает Де Лука? А ещё лучше, как он сюда попал?
Он не сводил с меня глаз.
— Де Лука? — повторил Лукьян. Его пистолет тоже оставался направленным на меня.
Такая гостеприимная семья.
Александр по-прежнему не двигался; единственным подтверждением моего присутствия был хмурый взгляд, который он бросил в мою сторону.
— Александр, Николай, Лукьян, — начала Илиана, ее голос был сильным и четким. — Я хотела бы представить вам Артуро де Луку, моего жениха, — она потянулась назад и схватила меня за руку, заставляя встать рядом с ней.
Александр наклонил голову и вздохнул, как будто знал, что это произойдет, но не был в восторге от этого. Николай и Лукьян оба широко раскрыли рты, их брови приподнялись в полном изумлении.
Я обнял её за плечи и посмотрел на трех моих новых шурин.
— Привет, мальчики.
10. Илиана Волкова
— Что это, черт возьми, такое?! — заорал Лукьян. Он медленно опустил пистолет, переводя взгляд с меня на Артуро.
Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не рассмеяться над выражением их лиц.
— Ксандер? — Николай выгнул бровь, глядя на него.
Александр вздохнул.
— Давайте все спустимся вниз. Заодно введу вас обоих в курс дела.
— Я не хочу спускаться вниз, — Лукьян сузил глаза на Артуро. — Я хочу знать, что этот чувак делает в моем гребаном доме и в твоей чертовой спальне, Илиана! Он из Коза Ностры!
Большое тело Артуро напряглось рядом со мной. Он уставился своими великолепными сине-зелеными глазами на Лукьяна, скрипя зубами.
— Осторожно, — оскалился он. — Мне насрать, что это твой дом, ты не будешь так с ней разговаривать.
Николай и Александр застонали. Это было, пожалуй, худшее, что можно было сказать Лукьяну, и мы все это знали.
Лукьян выпрямился, выпятив грудь.
— Я могу говорить с ней, как мне заблагорассудится! Она моя сестра! — огрызнулся он.
— Ребята, перестаньте, — сказала я, пытаясь разрядить обстановку.
Рука Артуро на мгновение крепче обняла меня за плечи, прежде чем он зарычал и шагнул к Лукьяну: — Больше нет, ты не можешь.