Не думаю, что смогу это сделать. Смогу ли я это сделать? Нет. ДА! Смогу. Я Илиана Рэй Волкова, дочь Дмитрия Волкова, Мясника Братвы и Пахана всей этой гребаной Братвы США. Я могу сделать всё, что захочу, верно?
В мои мысли вмешался чей-то стук в дверь спальни.
— Илиана, Sestra?
Голос Лукьяна был твердым, но спокойным, когда он открыл дверь и шагнул внутрь.
На нем был темный смокинг, черные брюки и черный пиджак полностью обтягивали его тело. Его длинные темные волосы были аккуратно завязаны на затылке.
— Ты в порядке? — спросил он, нахмурив брови, когда подошел ко мне.
На его лице была написана озабоченность, но я не могла заставить себя признать это.
— Что, если я совершаю ужасную ошибку, Лукьян? Что, если я не смогу этого сделать?
Я опустила взгляд на свои руки, только сейчас осознав, что они дрожат. Все мое тело было похоже на комок нервов, и я не могла вспомнить случая, когда мне было так… страшно. Мне это не нравилось.
Он искренне посмотрел на меня и сжал мои дрожащие руки в своих, прижав их к груди.
— Sestra, дыши. Ты справишься. В этом мире нет ничего, чего бы ты не смогла сделать. Вопрос не в том, можешь ли ты это сделать, а в том, хочешь ли ты этого?
Я закрыла глаза и глубоко вдохнула, успокаиваясь в его присутствии. Открыв глаза, я увидела, что Лукьян пристально смотрит на меня.
— Хочу. Просто я нервничаю. Я не только выхожу замуж за человека, с которым познакомилась только на прошлой неделе, я собираю вещи и переезжаю за сотни километров от единственного дома, который я когда-либо знала. От единственной семьи, которую я когда-либо знала. Все это… пугает, — вздохнула я.
Лукьян кивнул, грустно улыбнувшись.
— Знаю. Но ты можешь утешиться одной вещью.
— Какой?
Его глаза вспыхнули от предвкушения, а губы изогнулись в широкой ухмылке.
— Ты едешь не одна.
Я повернулась к нему лицом, и на моем лице заиграла улыбка, пока я осмысливала его слова.
— Ты едешь со мной?
Он насмешливо хмыкнул.
— Конечно, еду. Неужели ты всерьез думала, что я отпущу тебя без меня?
— Но отец? Братва?
— Без меня все будет в полном порядке, — сказал он с улыбкой на лице.
Дверь моей спальни снова открылась, и на этот раз в нее вошли Александр и Николай. Они были одеты в такие же смокинги, как и Лукьян, разница была только в цвете. У Александра он был темно-синим с черным галстуком-бабочкой, а у Николая — светло-серым, но он предпочел отказаться от галстука-бабочки, отдав предпочтение открытому вороту. Их взгляды остановились на мне, и они оба широко улыбнулись, что помогло мне немного успокоиться.
Александр шагнул вперед первым, протянул руки и крепко обнял меня.
— Ты прекрасно выглядишь, сестренка, — прошептал он мне в волосы.
Я прислонилась головой к его массивной груди и вдохнула его успокаивающий аромат. Николай и Лукьян тоже придвинулись ко мне, и все трое заключили меня в одно большое медвежье объятие.
— Спасибо. Всем вам.
Я подняла голову и посмотрела на трех старших братьев.
В семье действительно не было более крепкой связи, чем у братьев и сестер. Братья были подарками сердцу, друзьями по духу и защитниками.
— Ты готова? — спросил Николай, когда я отошла и снова посмотрела в зеркало.
Я улыбнулась, пытаясь прогнать последние нервные переживания.
— Готова настолько, насколько это вообще возможно.
Александр и Николай предложили мне руки, и я взяла их под руки и позволила им вывести меня из комнаты, а Лукьян последовал за нами.
Когда я спускалась по лестнице, землю устилали красивые разноцветные лепестки цветов. Пока мы шли, дом был украшен множеством цветочных украшений, и на всем этаже, кроме нас, не было ни единой живой души.
С каждым шагом я чувствовала, как мои нервы приходят в норму. Чувствовала, как мое тело начинает дрожать, а по спине стекает пот.
Расслабься. Дыши. Все будет хорошо.
Мы вошли в кухню, где мой отец стоял с гордым видом возле раздвижной двери из двойного стекла, ведущей во внутренний дворик. Большая черная штора закрывала дверь по всей длине и ширине, загораживая вид на улицу.
Когда мы подошли ближе, отец перевел взгляд на меня и застыл. На секунду я испугалась, что он злится, что я решила надеть мамино платье. Но когда он подошел ко мне, я увидела эмоции на его лице. То, что он всегда так старательно пытался скрыть.
Одинокая слезинка скатилась по его щеке, когда он остановился передо мной. Он поднял руку и нежно заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос.
— Ты так похожа на свою маму, — прошептал он, с грустью произнося слова с сильным русским акцентом.