Дмитрий сначала обнял Илиану, прошептав ей на ухо что-то, чего я не смог разобрать, а затем сдвинулся, чтобы встать передо мной. Протянул мне руку и сжал мою ладонь в своей, пристально глядя на меня.
— Мои поздравления, — безэмоционально произнес он.
Я поблагодарил его и уже собирался убрать руку, когда его хватка усилилась. Не настолько, чтобы причинить боль, но достаточно, чтобы я понял, что именно это было. Предупреждение.
Он шагнул вперед, сокращая пустое пространство между нами, и прошептал мне на ухо.
— Yesli ty khot' kak-to navredish' moyey docheri, ya tebya zarezhu.
То, что он произнес свою угрозу по-русски, сделало её еще более зловещей, чего, я думаю, он и добивался. Когда он сделал шаг назад, я крепко сжал его ладонь, остановив его.
Он удивленно вскинул бровь, его глаза загорелись огнем.
Я почувствовал, как Илиана напряглась рядом со мной, но продолжил смотреть ему в глаза, не желая отступать. Я встречал таких мужчин, как Дмитрий, всю свою жизнь. При малейшем намеке на слабость они набрасывались. Я не мог показать слабость. Я отказывался это делать.
— Mne vse ravno, chto vy Myasnik Bratvy, escho odna ugroza, i vam ne ponravitsya to, chto proizoidyet.
Я отпустил его руку и приобнял Илиану за плечи, с удовольствием наблюдая за шоком на лицах её братьев. Очевидно, никто никогда не разговаривал с их отцом подобным образом. А может, и разговаривали. Просто они никогда не доживали до того момента, чтобы рассказать об этом.
Наступила неловкая тишина, пока, в конце концов, Дмитрий не улыбнулся. Честной, искренней улыбкой. Такую я видел у него лишь однажды, когда он несколько дней назад мучил мексиканца в своем подвале.
Может быть, именно это он и планирует сделать с тобой, поэтому и улыбается, как гребанный безумец.
— С нетерпением жду этого дня, Артуро, — подмигнул он и пошел дальше.
Александр, Николай и даже Лукьян крепко пожали мне руки и поздравили, после чего последовали за своим отцом.
— Ты совсем спятил?! — прошипела Илиана, в то время как они уходили. — Никто никогда, никогда не говорил с ним так. Даже я, а он любит меня.
Я не мог не усмехнуться, услышав её слова.
— Я понял это по выражению ужаса на всех ваших лицах после того, как я это произнёс, — я не смог сдержать свой смех.
— Если бы ты не был моим мужем, он бы тебя выпотрошил.
— Может быть, — пожал я плечами.
Следующие гости, которые должны были благословить нас, остановились перед нами. Моя мать, отец и младшие братья и сестры. Алессандро положил руку мне на плечо и ободряюще улыбнулся, после чего перешел к Илиане. Следом появилась моя мать, ее зеленые глаза блестели от слез, когда она встала на цыпочки и поцеловала меня в щеку.
— О, Артуро, я боялась, что не доживу до этого дня.
Я закатил глаза и похлопал её по спине.
— Ты слишком остро реагируешь, мама.
Она шлепнула меня по плечу и проворчала.
— А вот и нет. Мои опасения были обоснованными. Ты никогда не был с одной женщиной дольше недели.
Я застонал.
— Мы можем не говорить об этом прямо сейчас? Или вообще никогда? — пробормотал я, переведя взгляд на Илиану, которая терпеливо ждала, чтобы поприветствовать мою мать.
Она покраснела от смущения, её лицо побагровело, когда она поняла, что говорила о других женщинах в день моей свадьбы. В присутствии моей новоиспечённой жены.
— Конечно. Конечно, — она взмахнула рукой в воздухе и двинулась к Илиане. Её глаза быстро пробежались вверх и вниз по ее телу, а затем она шагнула вперед и крепко обняла её. — Моя дорогая, ты ещё прекраснее, чем описывали мои мальчики.
Илиана опустила взгляд в пол. Ей всегда становилось не по себе, когда кто-то делал ей комплимент.
— Спасибо, миссис де Лука.
— Ой, прошу тебя, давай без этих глупостей. Зови меня Изабелла.
Илиана улыбнулась, от неё волнами исходила радость.
Я почувствовал, как что-то потянуло меня за брюки, и, посмотрев вниз, увидел, что Люциан дергает меня за штанину, пытаясь привлечь моё внимание. Присел на корточки и наблюдал, как он положил свои маленькие ладошки по обе стороны от моей головы и повернул её в сторону, чтобы прошептать мне на ухо.
— Могу я сейчас вручить ей подарок? — он прикрыл рот рукой, пытаясь сохранить разговор между нами, но, к несчастью для него, у его голоса были другие планы.