Лейла нахмурилась.
Демон?! Она вчера говорила с демоном? То есть… с настоящим демоном? О, ужас! Она теперь что, проклята? Неужели после смерти она попадёт в ад.
– Но я… он… я не подписывала никаких договоров. Я ни на что не соглашалась.
– Лейла, не будь дурочкой. Договоры демоны заключают с простыми смертными, получая их души в обмен на покровительство. Ты же его потомок, дитя. Не станет он твоей душой ад топить. Успокойся. Его сила – это дар. Он ведь ничего с тебя не требовал?
– Кажется, нет. Не требовал. Только сказал, что…
– Что? – голос Василисы звучал так, словно она за раздражением пыталась спрятать испуг.
– Что силы Атума я не выдержу. И сказал ещё, что мне достанется Баланс. Ты понимаешь, что это значит? Можешь мне объяснить?
– Нет. Я никогда не сталкивалась с балансом. Но мы всё выясним.
– Как? Где?
– Опытным путём. На кладбище.
Ну, конечно же. Где ещё может колдовать?
– Надеюсь, хоть кости мертвецов грызть не придется? –с тоской фыркнула Лейла.
Василиса посмотрела на неё, как на юродивую.
– А что? – пожала плечами Лейла. – Во всех сказках про злых ведьм те сначала пляшут на гробах, потом высасывают из бедренной кости костный мозг со злобным хохотом и после до рассвета катаются на помеле. Грызть тазобедренные кости я наотрез отказываюсь. Это не гигиенично, не эстетично…
– И не практично, – закончила Василиса.
Через полчаса они стояли в центре небольшого кладбища. Погост расположился рядом с маленькой деревенькой. Кусты сирени, густо разросшиеся повсюду, отлично скрывали ведьм от посторонних глаз без всякой магии.
– Ты должна поднять зомби, – обыденным тоном наставляла Василиса. – Возьми их под контроль, а затем успокой.
В её исполнении это казалось простым. У, и делов-то, в самом деле? Поднять, подчинить, успокоить! Да на раз-два, взяли!
Ладно, если не получится – полбеды. Ну а как выйдет? Что тогда? Вдруг она целое кладбище поднимет, а после не подчинит и не успокоит?
– Верь мне. С тобой ничего плохого не случится. Я не позволю никому причинить тебе вред, – заверила, успокоив её, Василиса.
– Что я должна делать?
– Опустись на землю. Почувствуй её. Можешь закрыть глаза, если хочешь.
Лейла чувствовала себя глупо сидя на корточках и уцепившись руками за пучки травы. Ветер, задувавший с юга, игривый и ласковый, приятно щекотал шею и щеки. Потом она услышала, как тихо падали капли в пустоту: кап, кап, кап.
Темная гладь воды, ничего не отражающая, никуда не текущая.
Спокойная.
Бездонная…
Лейла напряглась – ладони наливались холодом, студёным и резким, почти обжигающим.
– Хорошо, – удовлетворенно зашептала Василиса. – Теперь повторяй за мной! Левантэ инсиргеа мортэ.
– Левантэ инсиргеа мортэ!
Руки заломило, будто их на двадцатиградусном морозе облили водой. Земля колыхнулась под ногами так, будто началось землетрясение.
– Получилось! – звенел ликованием голос Василисы. – Получилось! Открывай глаза! Смотри… Я не видела такого с тех пор, как потеряла мою Изабель!
«Не мудрено, что она сбежала, – в ужасе подумала Лейла. – И мне кажется, красавец-жених был вовсе не при чём. Если меня заставят поднять зомби – тоже сбегу. Не знаю, как, но – сбегу. О, Отче наш! Что же теперь делать?»
Мёртвые поднимались из земли, ломая истлевшие доски.
«Что мы знаем о душе?! – думала Лейла, созерцая дело рук своих. – Что, если нет никакой души? Что, если тело единственное, в чем присутствует сознание и труп – это всё, от после нас остаётся? Что, если потревоженный прах этих существ силится переварить окружающую их реальность? Если их нервы, двигающие разваливающуюся плоть, способны посылать в мозг сигналы, то какова же боль от этих язв, трещин, отваливающихся конечностей? А если трупы ничего не чувствуют, то почему на останках их лиц застыло это безмолвное выражение дикого ужаса? Не тупая бессмысленность, не злость, не кровожадность, даже не равнодушие – мука, как у мучеников в аду? Неужели они понимают, что мертвы?».
Что если, когда-нибудь, кто-то вот точно так же потревожит покой её, Лейлы, родителей или друзей? Или саму Лейлу?
– Как это прекратить?
– Сначала подчини их, – велела Василиса. – Возьми контроль.
– Как это прекратить?!
– Они не могут причинить вреда ни тебе, ни мне. Заставь их слушаться. Повторяй…
– Фините Инканта́тем, – завопила Лейла во всю мощь, отведенную природой, срывая горло от крика.
По кладбищу распространились вспышки света. Мертвецы проваливались в свои могилы.
Спустя пять минут лишь луна умиротворяюще сияла над мирно спящим миром.